– Только не проклинай меня после всего. Помни, я был великодушен и давал тебе возможность выбора.
– Какой уж тут выбор! – буркнула она, но его голодный поцелуй тут же пресек все ее возможные возражения.
Прижимая ее к себе, он выбрался на берег. Не желая выпускать из рук свою драгоценную ношу, ногой толкнул валик ее одеяла, который послушно раскатился. Хантер отпихнул пяткой в сторону какие-то ее вещички. Встав на колени, он осторожно положил ее на одеяло и медленно опустился на нее. Она покорно приняла его в свои объятия, не выказав сопротивления.
– Какая ты сладкая, – пробормотал он, уткнувшись носом в ее кожу и целуя впадинку у ее шеи.
Он обхватил ладонями ее грудь, большие пальцы погладили болезненно затвердевшие соски. Она застонала и заметно выгнулась навстречу ему.
– То что надо, счастье мое. Раскрепостись. Не держи себя в узде.
Когда он распробовал языком ее соски на вкус, она словно в тумане подумала, что вряд ли смогла бы удержать себя в узде, даже если бы очень хотела. Лина робко погладила твердые мышцы его рук, затем, вдохновленная его одобрительным бормотанием, осмелилась на большее. Как же ей нравилось ласкать и гладить его! Боже, какая же у него замечательная кожа! Восхитительное и ни с чем не сравнимое ощущение – гладить его.
Она резко выдохнула и вскрикнула от пронзительного ощущения счастья, когда он нежно поцеловал болезненно набухший и просящий ласки сосок. От каждого медленного, слегка ленивого движения его языка у нее словно загоралось что-то внизу, все больше распаляя жар желания. Она погрузила пальцы в его густые волосы, словно побуждая его продолжать начатое.
Когда он скользнул рукой вниз, чтобы приласкать ее бедра, легким движением задел шелковистые завитки и двинулся дальше, она напряглась. Но его мягкий, хрипловатый голос действовал успокаивающе – он понимал, что она слегка испугана, и пытался заговорить-заворожить ее. Хотя было понятно, что столь интимная ласка возбудила ее до предела, подтолкнув к пучинам страсти, которую им дано пережить вместе. Она уже так распалилась, что больше не чувствовала неловкости, она сгорала от желания, когда он начал потихоньку приручать ее к своим движениям вверх и вниз. Наконец они соединились. И даже непродолжительная, но резкая боль, когда он покончил с ее невинностью, не смогла погасить огня, бушевавшего внутри нее и требовавшего немедленного удовлетворения.
Сначала он щадил ее и двигался медленно и осторожно, при этом не прерывая поцелуев. Но и его язык имитировал проникновение в нее: те же движения, тот же ритм. Когда же он, позабыв обо всем ни свете, порывисто устремился к столь близкому блаженству, она была более чем готова принять его страсть. И мгновенно подхватила его ритм, отвечая на его страсть с не меньшим пылом. Она уже не могла остановиться. Ею управляло желание, а не разум. Впрочем, и разум подсказывал ей, что все эти волшебные действия ведут к определенной цели. Она и стремилась к ней! Когда же наконец испытала экстаз, от которого вся затрепетала, то поняла, к чему так слепо стремилась. Она выкрикнула его имя, рванулась ему навстречу, чтобы он как можно глубже проник в нее, и была вознаграждена тем, что его губы раскрылись в радостном хриплом крике. Он тоже прокричал ее имя.