»
Чарли повернулся и спокойно встретил холодный и расчетливый взгляд Мигеля Рейеса.
– Хорошо, согласен, – сказал он. – Я женюсь на вашей дочери.
Наступила ночь, а Анжелина все еще оставалась в своей комнате. Несколько раз приходила мать – приносила ей еду – но так ничего и не сказала. Даже если она знала, что произошло, она все равно молчала. Уходя, мать всегда запирала за собой дверь. Анжелина просила, чтобы ее выпустили, но Тереза Рейес послушно выполняла все распоряжения мужа.
Поднялась луна, бросая сквозь окно на кровать, где лежала Анжелина, серебряные тени. Она смотрела в потолок, задаваясь вопросом, что могло так рассердить отца на этот раз. После долгих размышлений Анжелина все же поняла, что ее воображение рисовало намного худшие варианты, чем на самом деле. Но, при этом она чувствовала, что непременно сойдет с ума, если ей придется и дальше оставаться в этой комнате, не зная, что происходит за ее стенами.
Щелкнул замок, и дверь распахнулась. Анжелина быстро села. Ей не хотелось встречать свою судьбу лежа. В дверном проеме показался отец. В темноте его лицо оставалось почти неразличимым, но вся фигура, и особенно посадка головы, позволяли догадаться, что отцу с трудом удавалось сдерживать свой гнев.
Он вошел в комнату и запер за собой дверь. Анжелина старалась не выдать своего страха, поскольку отец направился прямо к ней. Не говоря ни слова, он ударил ее по лицу наотмашь тыльной стороной ладони. Анжелина выдержала удар, прикусив кончик языка, чтобы сдержать вскрик.
– Это тебе... – прошипел он, – за твою глупость. Ты думала, что сплетни о твоих похождениях не дойдут до Чихуахуа?
– Каких похождениях?
Он было занес руку снова, но потом – с очевидной неохотой – опустил ее.
– Думаешь, что вы с этим anglo можете свободно разъезжать по всей стране, останавливаться на ранчо Альвареса, демонстрировать перед каждым ваши отношения и при этом не бояться, что сплетни побегут впереди вас?
– У меня не оставалось иного выбора, кроме как ехать с ним. И я не знала, что Хуан и Мария живут на той гасиенде... Ну, а потом стало слишком поздно уезжать... Но я даже предположить не могла, что люди такие узколобые. Я же постулантка. Совсем скоро я дам свой обет. Так почему всем так упорно хочется верить, что я должна лечь с мужчиной только потому, что он оказался рядом?
Отец подошел к окну и долго смотрел на темный двор. Анжелина с облегчением вздохнула. Когда он минуту назад тучей нависал над ней, она утратила способность думать, ожидая, что в любой момент он ударит ее снова.
– Предмет спора здесь не в том, почему они верят, – сказал он. – Проблема в том, что они в это верят. Ты зачем-то рассказала Марии Альварес о своих неприятностях в монастыре. О том, что ты еще даже не послушница, что мать-настоятельница чувствует, что ты еще не готова к пострижению... И это только подхлестнуло слухи. Один раз своим упрямством ты уже чуть не разрушила мою политическую карьеру. Но теперь я тебе этого не позволю.