– Тогда сегодня же вечером я уеду.
– Нет. Никуда ты не поедешь.
От ледяной решительности его тона Анжелина оцепенела с головы до пят. Она вздохнула и попыталась еще раз убедить его в своей искренности.
– Я вернусь в монастырь. И, как только я уеду, разговоры очень быстро утихнут.
– Может быть. А может, и нет. Я не собираюсь больше испытывать судьбу по твоей милости, дочь. Сегодня же вечером ты выйдешь замуж. Только так мы сумеем укоротить болтливые языки.
– Я? Замуж? – Мозг Анжелины судорожно искал недостающее звено этой загадки: «В какой момент разговора вообще возник вопрос о замужестве?» – И за кого я, по-вашему, должна выйти замуж? – спросила она.
Отец тут же повернулся спиной к окну, даже в темноте она могла разглядеть его злорадную улыбку, обнажившую белые зубы.
– За кого? За своего друга, конечно. Ты же так хотела его. Теперь можешь его получить.
Мгновенно нахлынувшая радость пересилила шок. Но тут же ход ее мыслей вернулся к суровой реальности: «А как же мое призвание? А мое видение? Я ведь просто обязана стать монахиней. Чарли для меня лишь посланное Богом испытание. Если я сейчас откажусь от своих чувств к Нему, то потерплю поражение. Я должна помнить, что истина превыше всего...»
– Я не могу выйти за него, padre.
– Я не спрашиваю твоего согласия. Ты выйдешь за него замуж, и вас обвенчают сегодня же вечером.
– Мне кажется, что такая же беседа у нас однажды уже состоялась. Вам не удастся заставить меня выйти замуж против моей воли.
К ее удивлению, отец просто рассмеялся и вышел, не проронив ни слова. В ночной тишине щелчок замка с той стороны двери показался ей громом. Анжелина упала обратно в постель и снова уставилась в потолок. Отец показался ей подозрительно счастливым. Но счастье Мигеля Рейеса обычно предвещало кому-то большие неприятности. На этот раз у нее возникло дурное предчувствие, что именно она и стала этим человеком.
Ей показалось, что прошла целая вечность, а возможно всего один час, когда дверь в ее комнату распахнулась снова. На этот раз каждый из вошедших нес в руках керосиновую лампу. Анжелина села в постели и, прикрыв глаза рукой, заморгала от непривычного яркого света, заполнившего комнату. Когда ее глаза привыкли, она узнала мать, стоявшую чуть впереди отца, и рядом их семейного священника. Это был другой человек – не тот, что предоставил ей убежище на прошлой свадьбе.
В левой руке отец держал револьвер. Анжелина, нахмурившись, взглянула на мать. Тереза не посмела поднять на нее глаза.
Анжелина встала и, обращаясь к священнику, спросила:
– Что здесь происходит?