, что меня чуть не убили, пока я участвовал в маскараде, представляясь ее мужем только для того, чтобы спасти ее репутацию. Или же ее снова одолела жалость ко мне за ту жизнь, которую я вел? Как бы то ни было, мне следует поскорее помочь ей избавиться от мысли, что она едет со мной. И не только из-за того, что обстановка может осложниться и стать более опасной, но и потому, что я больше не могу таскать ее за собой по всей стране днем и ночью и ни разу не заняться любовью. Но если я сделаю это, то уже не смогу с нею расстаться. Я должен ее прогнать... Сейчас и навсегда».
– Вы мне не жена, Анжелина. Вы не хуже меня знаете, что всю эту церемонию затеяли напоказ. И нет на этой Божьей земле такого пути, по которому вы пошли бы со мной. За мной теперь погонятся сотни людей. Это стало слишком опасным. Ваш отец будет настаивать, чтобы вы вернулись в монастырь.
Анжелина решительно встала и уперлась руками в бедра.
– В монастырь я не вернусь, – процедила она. – Я еду с вами.
Чарли вздохнул и задумчиво провел рукой по волосам, как бы приглаживая их. Ему не хотелось показаться отъявленнным подлецом, но она упрямилась, как старый мул его матери.
– Сестра, вы же хотели стать монахиней. Вы неоднократно выкрикивали это мне в лицо с первого дня нашего знакомства. Теперь я уезжаю. Один. Наш брак не состоялся. Расторгайте его и возвращайтесь в Корпус-Кристи. Ваш отец будет трястись от восторга, если сможет вам в этом помочь теперь, когда знает, кто я такой. Все очень просто.
– Вы так думаете?
Топот копыт под окнами вызвал у Чарли гортанный возглас раздражения. Они оба встревоженно переглянулись и обернулись к окну. Чарли попытался встать с кровати, но Анжелина махнула рукой, чтобы он не поднимался, и пошла к окну посмотреть, кто приехал.
– Приехал кто-то один. Но он уже вошел.
Должно быть, кто-то из братьев приехал к отцу по делам.
Она вернулась к Чарли и присела рядом на кровать. Близость девушки беспокоила его, но он решил предпринять еще одну попытку уговорить ее. «Если на нее не подействовала моя нарочитая раздраженность, то, может быть, дойдет здравый смысл? «– подумал он.
– Послушайте, Анжелина, – начал Чарли тоном, показавшемся ему взывающим к ее разуму. Он все еще сомневался, поскольку до сих пор ему не приходилось никого убеждать уговорами. Обычно он рычал или просто угрожающе смотрел, и с ним тут же соглашались. Анжелина, по всей вероятности, этих правил еще не знала. – Я очень ценю все, что вы для меня сделали. Но мне кажется, нам надо смотреть правде в глаза, даже между собой. Каждому из нас придется жить своей жизнью. Вы знаете, чего хотите. Так что дерзайте и осуществляйте свою мечту. У меня тоже есть мечта. Я хочу уехать в Монтану. Хочу завести ранчо. Сам по себе.