– Чтобы стать хорошим стрелком, надо долго тренировать руку. А вы, если покажете, что умеете зарядить револьвер и знаете, как им пользоваться, сможете выйти почти из любой ситуации, не нажимая на курок.
Она улыбнулась:
– Вот эта идея мне уже нравится.
– Но вы, тем не менее, всегда должны быть готовы стрелять. И еще: помните правило – либо вы, либо они. Когда ваша жизнь в опасности, не остается места ни жалости, ни монашескому милосердию. Цельтесь в середину, и во что-нибудь да попадете. В крайнем случае, сумеете остановить их, хотя бы ненадолго.
Она посмотрела на него нерешительно, но все же кивнула.
– А теперь нам бы надо перекусить и снова в путь.
Они подкрепились сухим печеньем, запив его тепловатой водой. Анжелина не проронила ни слова. Она быстро проглотила то, что он ей дал, и вернулась к лошади.
– А вы почему-то совсем не жалуетесь. Почему?
Анжелина с удивлением подняла на него глаза:
– А на что мне жаловаться?
– Ну, многим женщинам не понравилось бы, если бы их тащили невесть куда против их воли, да еще в таком темпе, как сегодня.
– Я не отношу себя к числу «многих женщин».
– Да, это я уже слышал. – Один вопрос давно мучил Чарли, и он решил, что настал подходящий момент, чтобы получить на него ответ. – Анжелина, почему вам так не хочется возвращаться домой?
Резкий вздох послужил единственным доказательством того, что она расслышала его неожиданный вопрос. Девушка по-прежнему смотрела прямо перед собой, устремив взгляд на быстро темнеющий горизонт. Она так долго не отвечала, что Чарли уже начал думать, что ответа не будет вовсе.
– Мой отец... – начала она таким тихим голосом, что ему пришлось прислушиваться, чтобы разобрать слова.
Чарли замер. После недавних воспоминаний об Энни он сразу подумал о самом плохом.
– Что он с вами сделал? – почти вызывающе спросил он.
Анжелина резко повернулась к нему. Даже под ее ужасным черным платком он смог заметить, как она нахмурилась.
– Он всегда говорит, что не сделал ничего плохого. Может быть, по-своему он и прав. Это не его вина. Его так воспитали, и он думает, что женщин можно использовать только так, как считает нужным мужчина.
– Он вас использовал?
Анжелина могла показаться неопытной, но отнюдь не казалась глупой. Вздох, свидетельствовавший об охватившем ее омерзении, дал ему понять, что она поняла двойной смысл последнего вопроса.
– То, что вы подумали, – гадко, – сквозь зубы прошептала она, – он же мой отец.
– Не надо быть такой наивной. Для некоторых мужчин это не является препятствием.
– Я понимаю, что вы знавали таких мужчин.