Сама мысль о возможности потерять ее наполняла душу Джошуа смертной тоской. Было ли это любовью? Кантрелл все еще не мог ответить на сей вопрос, за что проклинал себя. Ибо понимал, что Сабрина уходит от него. И удержать ее, как начинало казаться Кантреллу, можно было бы, разве что накинув на шею лассо…
Джошуа не мог отрицать, что Сабрина заботилась о нем. Сейчас он машинально погладил перевязанную руку, вспомнив, с каким искусством и желанием она остановила ему кровотечение и аккуратно перевязала рану. Сабрина оказалась заботливой и добрейшей няней, очень квалифицированной и смелой, не боящейся вида крови. Последнее дано немногим няням и даже медицинским сестрам. Кантрелл улыбнулся, вспомнив ее слова о том, что она выросла в окружении трех братьев с бойцовским характером.
У Сабрины был острый ум. И все же она так и не поняла суть его отношений с Наташей Самсоновой. Но Джошуа не упрекал ее за это. Ему была даже приятна ее ревность. Правда, он не имел возможности объяснить Сабрине все связанное с его почти демонстративным ухаживанием за русской балериной. Хотя никакой информации, которая могла бы заинтересовать Джеймисона, он так и не выудил из этой дамы. Кроме, пожалуй, тех сведений, которые сумел получить от Наташи накануне, подстроив ей хитроумную ловушку.
Речь шла о признаниях схваченного потенциального убийцы японского министра. Добытые у него факты могли бы разоблачить русскую конспиративную активность в столице. Правда, другому не состоявшемуся преступнику удалось скрыться. И до сих пор никто не мог выяснить где.
Джошуа подумал, что надо было бы отыскать Джеймисона и расспросить его о том, что узнали правительственные агенты у пленника. А главное, Джошуа дал себе клятву докопаться наконец до того, какую роль играет его дядюшка во всем этом дьявольском заговоре!
Джошуа протянул здоровую руку к одежде. Но в этот момент Сабрина открыла глаза.
— Мне надо срочно перейти к себе! — прошептала она. — Вот-вот придет слуга с утренним кофе. Я не хочу, чтобы он видел меня в твоей постели!
Джошуа лишь успел вспомнить, что накануне запер изнутри обе наружные двери — свою и Сабрины, как в его комнату постучали. Сразу же донесся голос мажордома Бентона:
— Доброе утро, милорд! Я принес только что сваренный кофе со сливками. Тот самый, который вы больше всего любите!
Джошуа даже вздрогнул, услышав, что Бентон пытается открыть дверь. Но снова вспомнил о своей предосторожности намедни и успокоился. Ему было известно, что второго ключа у мажордома нет. Сабрина же на всякий случай проворно выпрыгнула из постели и юркнула в свою комнату.