— Сегодня ты особенно прекрасна, моя Нора.
— Спасибо, просто мне идет персиковый цвет.
— О, ты неотразима в любом наряде с этими роскошными волосами и сияющими глазами.
Он осторожно попытался ее обнять и ощутил легкое сопротивление.
— Мои фрейлины увидят, — пробормотала она. Эдуард рассмеялся:
— Им придется привыкнуть к этому!
— Прежде всего мне придется привыкнуть к этому: нам нужно получше узнать друг друга.
— Поближе, — уточнил принц, властно обнимая ее. Когда он завладел ее губами, голова закружилась от сладостного вкуса. Никогда еще женские губы не казались ему такими манящими.
— Нора, проведи ночь со мной… Настало время стать супругами, осуществить брак на деле.
— Эдуард… я не чувствую себя замужней женщиной.
— Дорогая, это потому, что мы до сих пор не делим ложе.
— Мы поженились не по любви, — грустно напомнила она.
— Нора, родная, но я люблю тебя. Приехав в Виндзор и увидев тебя, я был поражен. Ты завоевала мое сердце… навеки… — Сейчас ему больше всего на свете хотелось увидеть радость на лице возлюбленной, сделать ее счастливой. — Да, нас действительно поженили по расчету, но теперь, когда тебе шестнадцать, я полюбил тебя.
Неожиданная мысль пришла ему в голову, и Эдуард со свойственной ему решимостью немедленно принялся за дело:
— Давай поженимся снова… сегодня… позволь мне позвать священника.
— О, Эдуард, это так романтично!
— Это ты делаешь меня романтиком! Нора, любимая, ты выйдешь за меня?
— Да, Эдуард, да, да!
Лорд Эдуард отправил Оуэна за священником, но, поскольку они уже были обвенчаны, решил, что в свидетелях нет необходимости. Королевская чета обменялась обетами в покоях Эдуарда при свете десятков свечей. Поцеловав невесту, Эдуард снял с камзола застежку с золотой розой, своей эмблемой, и приколол к платью Элеоноры.
— Такая же роза расцвела в моем сердце, — прошептал он.
— Я всегда буду ее хранить, — поклялась она. Священник удалился вместе с Оуэном, который вернулся в приемную, чтобы всю ночь охранять покой господина. Эдуард взял Элеонору за руку:
— Загадай желание, и мы вместе задуем свечи.
Когда последний огонек погас, он увлек ее в спальню, освещенную только пламенем очага и большой квадратной свечой, усадил на высокую кровать и, раздвинув длинные ноги, привлек Нору к себе. Она не сопротивлялась, и он, благоговейно сжав ладонями ее лицо, стал осыпать поцелуями — легкими, нежными, огненными, опьяняющими, упоительными, дразнящими… Элеонора, вздохнув, закрыла глаза, и он поцеловал уголки ее губ.
Ловкие пальцы развязали тесемки платья. Медленно-медленно оно сползло с плеч. Его губы коснулись ее шеи, ключицы, скользнули чуть ниже.