Джори прекрасно знала, что ее серебристо-золотистые волосы завораживают мужчин. Ее молодой муж не был исключением, и его, словно магнитом, притянули эти летящие пряди.
– Ни у кого не видел таких красивых волос. – Хэмфри слегка коснулся ее головы. – При свечах они выглядят как нимб. А ты… ты похожа на ангела.
Джори лукаво улыбнулась:
– Надеюсь, ты, мой господин, не будешь разочарован, но во мне нет ничего ангельского.
На Хэмфри была длинная рубашка, но Джори заметила в зеркале, что он возбужден. Она отложила гребень, встала и отдалась его объятиям. Хэмфри обнимал ее очень осторожно, но все же она чувствовала его эрекцию. Он задул все свечи, кроме одной, и подвел Джори к кровати. Девушка легла, Хэмфри обошел кровать, снял рубашку, опустился рядом и начал ласкать ее груди сквозь тонкий шелк ночной рубашки. Вскоре он уже не мог сдерживать возбуждение и застонал от подступившего желания.
– Марджори… Мне сейчас придется… Марджори, пожалуйста…
– Ну конечно… – пробормотала девушка.
Хэмфри навис над ней, задрал рубашку и опустился на Джори.
– Раздвинь ноги, – шепотом попросил он.
Джори знала, что еще не готова, но молча подчинилась. Резким броском он вторгся в ее лоно. Джори вскрикнула от острой боли. Хэмфри, казалось, ничего не заметил, двигаясь вверх-вниз в быстром и все ускоряющемся темпе. Джори вцепилась в простыни, стиснула кулаки и едва не попросила Хэмфри чуть помедлить, но тут он издал длинный стон и рухнул на нее всей тяжестью. Джори ощутила влагу между ног, испугалась обильного кровотечения, но когда Хэмфри перевалился на бок, она увидела, что влага лишь слегка окрашена кровью.
– Прости, что причинил тебе боль. Я чувствую себя настоящим зверем. Ты такая маленькая… Ты как, Марджори?
– Я… я в порядке, – дрожащим голосом отвечала Джори.
– Слава Богу! – Он поцеловал ее в висок. – Спокойной ночи, моя маленькая невеста.
Джори тихонько лежала, пытаясь осмыслить то, что сейчас произошло, слушала, как выравнивается дыхание Хэмфри, и поражалась тому, насколько быстро он заснул. Она чувствовала легкую боль, но не это ее беспокоило. Никакого возбуждения не было, не было и влечения, но все же это событие оставило в ней некую неудовлетворенность, настойчивое стремление к чему-то неясному ей самой. Стремление это было слишком эфемерным и не имело названия. Джори села в постели, взяла бокал и стала пить медленными глотками. «Может быть, вино успокоит эту странную жажду?»