Чего только я не узнала за эти годы, когда Харальд часто бывал на Сэле.
Он рассказывал о своих грабительских набегах на Данию и страну вендов. Каждое лето он ходил в походы, но не для того, чтобы завоевать новые земли.
— Я больше получу с Дании, грабя прибрежные селения, чем заставляя ее бондов платить мне, — говорил он. — А кроме того, моя дружина должна упражняться в ратном ремесле.
Он рассказывал также, что построил для себя новые усадьбы в торговом посаде Нидароса и в Осло, а еще в каждом посаде он поставил по церкви.
— Наверное, во имя Пресвятой Девы Марии? — спросила я.
— Конечно. А во имя кого же еще? Кроме того, я дал стране нового святого.
— Кого же ты на этот раз лишил жизни?
— Никого. Эта смерть не на моей совести.
И он рассказал о Халльварде сыне Вебьёрна, который был убит, когда пытался спасти женщину от преследователей, и его причислили к лику святых.
— Он был сыном моей тетки, — сказал Харальд. — Как видишь, в моем роду на одного святого стало больше.
— Видно, он не случайно удостоился этой чести, — заметила я.
— Нет, не случайно. К тому же он уроженец Вика, а там давно нужен был свой святой.
— А как тебе удалось уладить это со своими епископами?
Харальд бросил на меня укоризненный взгляд.
— Халльвард — святой, в этом нет сомнений. Уж очень он был набожный с самого детства. К тому же его убили до нашего приезда в Норвегию, так что я к этому вовсе непричастен. Правда, его труп, который убийцы бросили в реку с жерновом на шее, всплыл на поверхность уже при мне.
— Всплыл? С жерновом?
— Да.
— Трудно поверить.
Харальд сказал, что уже начал получать неплохой доход от церкви святого Халльварда. Но он сомневался, чтобы этот доход стал когда-нибудь таким же большим, как от раки Олава Святого. Тут было чему удивиться.
— Я привыкла, что конунги приносят дары церквам и святым, а не наоборот, — сказала я, — Что говорят на это твои епископы?
— У моих епископов хватает ума помалкивать. Но Адальберту, архиепископу Гамбургскому и Бременскому, это не нравится. Он прислал своих людей в Норвегию с требованием, чтобы я вернул все дары, принесенные святым. Кроме того, я должен признать господство Адальберта. Я посмеялся над ними и посоветовал уехать подобру-поздорову. Сказал, что я сам себе архиепископ.
— Ты никогда не думаешь о спасении души?
— Во всяком случае, спасение моей души зависит не от архиепископа Гамбургского и Бременского, — ответил он. — Эти епископы на Западе преувеличивают свое могущество, и больше всех Адальберт. Если захочу, я могу пригласить епископов из Царьграда.
Про торговый посад Осло он сказал, что построил его в противовес Нидаросу. А не то Нидарос может стать слишком сильным.