– Муж мой, мне надо срочно поговорить с тобой, – крикнула она без предисловий.
Он встал, выронив перо от удивления.
– Дорогая, что такое? Что случилось?
Индия стала быстро ходить туда-сюда по комнате, придерживая сзади юбку одной рукой и поворачиваясь с яростным шумом через каждые четыре шага. Она была совершенно очевидно возбуждена, но не заговорила сразу. Матт наблюдал за ней с опасением.
– Моя дорогая, расскажи мне. Я не смогу тебе помочь, пока ты не расскажешь.
– Я сомневаюсь, стоит ли говорить, муж мой, – начала Индия, – потому что моей натуре претит говорить плохо о ком-нибудь, особенно о том, к кому ты расположен. Я очень боюсь показаться злобной или мелочной, как ты знаешь...
– Дорогая моя, если кто-нибудь из слуг оскорбил тебя…
Она прервала его грубым смешком, но он продолжил:
– Ты знаешь, что твое счастье – самая важная вещь для меня на свете. Ты не должна думать, что я выкажу предпочтение слуге.
– Это не слуга, – обронила она и хлопнула себя рукой по рту, словно не хотела проговориться. Сердце Матта упало.
– Это отец Бирн, – предположил он.
Индия не стала отрицать, лишь отвела глаза. Ее щеки горели.
– Что он сделал? Подойди ко мне, дорогая. Твой долг рассказать мне, даже если тебе ненавистно отзываться плохо о ком-нибудь. Подумай о наших детях. На нас лежит ответственность за них и за слуг. Мы не должны допускать в дом недостойных. Он был неуважителен к тебе?
Индия, казалось, собралась с мыслями. Она перестала шагать по комнате и повернулась к нему с горящим и полным решимости взглядом.
– Матт, я пыталась полюбить его. Правда, пыталась.
– Я знаю. Я видел. Ты великодушна.
Она опять засмеялась тем же грубым саркастическим смехом. Ему было больно слышать ее смех.
– Да, я была великодушна, и вот как он платит за великодушие. Я не имею в виду себя, это относится к тебе. То, что он оскорбил твою доброту к нему, совершенно преодолевает мою естественную скромность. Иначе я бы резко поговорила с ним и ничего больше не сказала, веря, что повторения не будет. Но я так сильно люблю тебя, дорогой Матт, что не могу терпеть, чтобы его... его неблагодарность проходила безнаказанно.
– Но что он сделал? – нетерпеливо спросил Матт.
Она опустила глаза.
– Я... Мне трудно говорить...
Он молча ждал, и она продолжила:
– Я пошла к нему недавно попросить совета в духовном вопросе, он... Он... он кинулся на колени и открыто признался в любви ко мне.
Наступила короткая напряженная тишина. Она поспешила опередить его.
– Я приказала ему замолчать. Я упрекала его мягко, как могла, что моя скромность оскорблена, и я не желаю больше ничего слышать об этом. Потом он схватил мою руку и поцеловал ее. Он воскликнул, что не может больше скрывать свою любовь, что он должен высказаться. Я напомнила ему, что он священник, а я замужняя женщина. Я сказала ему, что он должен замолчать и никогда больше не произносить ни слова об этом. Я встала и пошла, но он преследовал меня на коленях. Смешной вид!