— Ну, как поживаешь бабушкин ангелочек? — спросила она.
— Я маме… помогаю…
— Неужели? — Дорис поцеловала внучку в розовую щечку.
— И что ж ты такое помогаешь ей делать?
— Бутаброды!
Дорис понесла малышку на кухню. ЕЕ невестка уже была там. Она нарезала мясо и укладывала его между толстых кусков свежеиспеченного хлеба. Увидев вошедших, Мария рассмеялась почти так же, как Сара.
— Здрасьте, мать Мак Леод! Думала удивить вас и приготовила к вашему приходу ужин. А вы сегодня пришли раньше.
— Знаю. — Дорис села за стол и посадила Сару себе на колени.
— В понедельник всегда мало работы. А с прошлой недели уже почти всю почту разобрали, и все знают, что до среды новой не подвезут, вот и не несут писем…
Она откинула чепец на затылок, и он повис на завязках на ее спине.
— А как же папа. Мак Леод, домой к ужину придет?
Дорис удивленно подняла брови. Марии так же хорошо, как и ей, было известно, что Хэнк всегда ужинает дома, конечно, если у него не было в этот день заключенного, — а такое случалось крайне редко. В этих случаях Дорис собирала еду для мужа и того, кто угодил за решетку, и относила в тюрьму.
— Он сейчас подойдет, — ответила она. Когда Мария вновь занялась бутербродами, Дорис заметила, что ее обычно бледная невестка, немного порозовела. Голубые глаза Марии выглядели слегка воспаленными, и она постоянно бросала взгляды на дверь, явно нервничая. Дорис знала, что у Марии нет причин волноваться из-за Хэнка. Хэнк любил Марию так же, как родную дочь, да и Дорис любила невестку не меньше. Трудно было найти более подходящую жену для их сына. Но все равно Мария почему-то волновалась. Интересно, из-за чего? Как раз, когда Дорис сбиралась об этом спросить, входная дверь открылась и появился Том, за ним следовал отец. Дорис встревожилась не на шутку. Сын обычно здесь никогда не ужинал. Он либо питался на мельнице, либо шел в свой собственный дом. «Что произошло?» — задалась она вопросом, встретив взгляд Хэнка. Тот вздрогнул, словно услышав вопрос.
— Привет, мама! — Том подошел к ней и поцеловал в щечку, после чего обнял за плечи жену.
Напряжение Дорис только возросло, когда она посмотрела на лицо сына. Он улыбался во весь рот, однако внутри, казалось, был крайне напряжен.
— Садись, отец! — сказал Том, подождав, пока Хэнк удобно устроится.
— У нас с Марией для вас хорошие новости. Мы, конечно, раньше собирались сказать, но у нас не было еще тогда полной уверенности.
Дорис во все глаза смотрела на Марию. Сердце ее замерло. Да конечно же! Как она раньше не догадалась. Все признаки были налицо — и невероятный аппетит Марии, и ее быстрая утомляемость, равно как и то, как расширилась ее талия.