Она рассерженно вытерла глаза:
— Мы пытались забрать Торка после смерти Энид, но Гаральд не позволил. Несмотря на то, что у него было больше двадцати сыновей, не многие из них дожили до взрослых лет. Братья убивали друг друга без всякой жалости, стремясь стать наследниками трона.
— Поэтому Торк и решил стать джомсвикингом, верно?
— Да. Я так никогда и не узнаю, каким образом он ухитрился выжить в этом проклятом доме. Сам он не говорит об этом. Но я знаю его сводного брата Эрика… по прозвищу Кровавый Топор. Он поклялся покончить с Торком и всем, что ему дорого.
— О Господи!
— Да-да, молись за него! Эрик безумно боится Торка, хотя тот отказался от права на наследование. Люди ненавидят Эрика, и он это знает. Малейший намек на то, что Торк станет бороться за трон после смерти отца, и викинги встанут на его сторону.
Руби кивнула головой.
— Понимаю, почему Торк пытается скрыть существование сыновей и почему отказывается жениться. Все же я считаю, что есть другой выход.
Подумав обо всем, что рассказала Ауд, она со смехом спросила:
— Торк говорил, что я сделала ему предложение?
— Предложение?
— Попросила его жениться на мне.
— Не-е-ет, — потрясенно протянула Ауд.
Руби весело хихикнула:
— Он отказался, но я снова его спрошу. Возможно, именно поэтому он и сбежал в Джорвик.
— Думаю, у тебя ничего не выйдет, — мягко ответила Ауд, поглаживая Руби по плечу. — И, конечно, это плохо, он нужен нам, чтобы бороться с саксами, когда они рано или поздно нападут. Мы выстроили ограду, приняли обычаи саксов, стараемся быть мирными соседями, но глупо думать, что они без борьбы позволят нам владеть прекрасной землей.
— Тогда почему Торк не останется?
Ауд пожала плечами.
— Он джомсвикинг. Благородный человек не отступает от клятвы.
Руби сокрушенно вздохнула:
— Кажется, я взялась за невыполнимую задачу, верно?
— Дитя мое, даже если Торк согласился бы отказаться от обета джомсвикингов и остаться тут, он не сможет жениться на тебе. Ему нужна жена с землями и сильной семьей, отцом и братьями, которые могли бы стать нашими союзниками.
— Но разве родство с Грольфом недостаточно почетно? — нерешительно спросила Руби.
Что она говорит? Каким образом она может добраться до своего древнего предка, убедить его, что она действительно его правнучка в пятидесятом колене, а потом уговорить послать армию из Нормандии? Может, она действительно сходит с ума, как убеждены окружающие?
— Ты правду говоришь? Грольф в самом деле — твой дед?
Лицо Ауд просветлело, и она с надеждой сжала руку Руби. Та поднесла свободную руку к сердцу: