Торк схватил Руби за плечи, стащил с постели и начал трясти, пытаясь убедить в серьезности своих намерений. Она немного протрезвела.
— Ладно. Давай все обсудим, — сказала она, отступив на несколько шагов.
Торк воздел руки.
— Опять ты за свое! Почему не быть покорной и послушной, как остальные женщины?
— Как миленькая хорошенькая саксонка, с большими коровьими глазами? Разве тебе недостаточно Линетт? Теперь уже выкрал возлюбленную из колыбельки?
Торк изумленно мигнул, пытаясь уследить за ходом мыслей Руби, но, прежде чем успел что-то сказать, она прошептала:
— Мне не стоило говорить этого перед твоими гостями. Прости за это. Просто не привыкла пить так много вина.
Торк закатил глаза в знак того, что это еще легко сказано.
— Но я не лгала. Я никогда не лгу. Ты действительно брил мне ноги на десятую годовщину свадьбы. Видишь?
Она подняла платье до самых трусиков, показывая гладкие ноги.
— Тогда они выглядели точно как сейчас.
Торк уставился на голые ноги Руби и шумно втянул в себя воздух. Казалось, он был не в силах выговорить ни единого слова. Почувствовав, что побеждает, Руби оперлась левой рукой о стену и дерзко подняла ногу так, что носок кожаной туфли коснулся пряжки на его поясе.
— Коснись кожи, — предложила она. — Сам увидишь, что я имею в виду.
Руби заметила, что Торк колеблется. Боится, что, сделав один шаг, сделает и другие. Но тем не менее он легко коснулся ее ноги кончиком пальца, провел загрубевшей ладонью от щиколотки до атласной гладкости ее бедра и снова к щиколотке. И широко улыбнулся.
— Теперь вижу, почему женщины и мужчины твоей страны следуют этому обычаю. Гладкость кожи создает в воображении… картины. Подобное, я слышал, делается и на Востоке.
Боже! Сначала Ивар, потом Ательстан, теперь Восток. Но, прежде чем Руби успела пожаловаться, Торк с молниеносной быстротой рванул ее к себе;
И она схватилась за его плечи, чтобы не упасть. В мгновение Торк ухитрился прижать ее к стене так, что ноги Руби обвились вокруг его пояса. Ослепленная и растерянная, Руби могла лишь вопросительно глядеть на Торка. Он больше не сердился, только глаза горели чувственным пламенем, ласкавшим больше любого прикосновения. Она не могла отвернуться.
— Вот уже больше месяца ты терзаешь меня рассказами о блаженстве, которое мы делили в прошлом. Что скажешь сейчас? — напряженно шепнул он.
Руби хотела снова спросить, женится ли он на ней и смирился ли с тем, что она может в любую минуту исчезнуть, но вместо этого решила последовать совету Ауд и набраться терпения. Она нервно облизнула губы. Много раз Руби спала с мужчиной, но сегодня все было словно впервые. Он был ее мужем и одновременно незнакомцем.