— Торк, ты должен мне довериться. Неужели по-прежнему считаешь меня шпионкой, явившейся в Джорвик с недобрыми намерениями?
— Я никогда не считал тебя шпионкой. Но и доверять тебе полностью не могу. Существует слишком много вопросов, на которые нет ответа, и, кроме того, мне нелегко дался урок — никогда и никому не доверять до конца. Слишком рискованно предоставить тебе полную свободу.
Плечи Руби устало опустились, и Торк приподнял пальцем ее подбородок, чтобы взглянуть в глаза.
— Мое мнение ничего не значит, — продолжал он. — Кроме того, я уеду в Джомбург сразу после того, как соберется альтинг.
— И сколько пробудешь там?
Торк нерешительно пожал плечами.
— Два года.
— Два года!
Сердце Руби налилось свинцовой тяжестью, и она едва смогла выдавить:
— Почему так долго?
— Два года посвятил я делам деда, но уже давно принес клятву джомсвикингов. Честь требует моего немедленного возвращения.
— Какая же честь в убийствах и поединках?
Торк на мгновение застыл:
— Мужчина должен делать все, чтобы защитить свой народ.
— Ты много людей убил?
— Да. Больше, чем могу сосчитать.
— И добровольно выбрал такую жизнь?
Руби покачала головой, не в силах понять, что движет Торком.
— Иногда просто нет иного выбора.
На виске Торка дрогнула жилка.
Послышались шаги детей, и Торк быстро наклонился к Руби.
— Может, подаришь поцелуй, чтобы утешить меня перед долгой дорогой в замок?
Торк притянул ее ближе. Его губы были совсем рядом, но он заколебался, глядя в ее глаза со слишком знакомым выражением, и лишь через несколько мгновений припал к ее губам. Руби с покорным вздохом отдалась сладостным ощущениям. Как прекрасно чувствовать себя в его объятиях!
Торк, слегка отстранившись, впился глазами в лицо Руби, пытаясь понять, почему их так влечет друг к другу. Он коснулся ее губ кончиком языка, и Руби застонала, требуя большего. Голоса детей стали громче, и Торк вынудил себя выпрямиться, держа ее за плечи, пока оба они не стали дышать ровнее, а потом, слегка поцеловав ее, прошептал:
— Спокойной ночи, сердечко мое.
И, вскочив на лошадь, ускакал.
Руби ворочалась всю ночь, не в состоянии сомкнуть глаз. Только когда в комнате посветлело, она смогла задремать. Оставалось надеяться лишь на то, что Торк страдает точно так же.