Возвращаясь из церкви, Руби завтракала кусочком хлеба с ломтиком твердого сыра, как раз успевая все съесть до того, как на пороге появлялась Бернхил в подобии спортивного костюма. Женщины, одна — в футболке с неприличной надписью, джинсах и кроссовках, и другая — в фиолетовых шелковых штанах и короткой тунике, представляли собой колоритное зрелище. Каждое утро они пробегали трусцой две мили. Бернхил убедила Олафа позволить Руби бегать с ней. Ульф, конечно, топал сзади, красный от стыда. Несколько подружек Бернхил тоже попробовали бегать каждое утро, но это им быстро надоело.
— Слишком балованные! — насмехалась Бернхил. — Живут в роскоши. Но, может, виноват мясник, состривший насчет их здоровенных задниц. Хотя последней каплей было замечание кузнеца по поводу их болтающихся грудей.
— Бедняга Ульф! Красный как свекла!
Женщины засмеялись.
Вернувшись домой, Руби прошлась по Копергейту с Астрид и неизменным стражником. Ей нравилось рассматривать изделия ремесленников, особенно слушать музыкантов, извлекающих незатейливые, но сладостные звуки из свирелей.
Викинги-мастера, с их длинными волосами и подпоясанными туниками — сапожники, резчики по дереву, ювелиры, золотых и серебряных дел мастера, напоминали хиппи шестидесятых. Но, в отличие от них, эти мирные горожане превращались в свирепых воинов, как только наставало время идти в набег. Не понимая, чем вызваны такие перемены, Руби спросила об этом у Джиды.
— Ты появилась у нас в мирное время, а такое редко выдается. Всего лишь шесть лет назад, когда Рогнвальд захватил город и стал королем Джорвика, улицы были залиты кровью. Каждая семья потеряла мужа, отца или брата. — И, печально покачав головой, призналась: — Наш старший сын Торвальд погиб в битве.
Голос ее прервался, и Джида тихо заплакала.
— О, Джида, прости, я не знала, что у тебя был сын! Мне так жаль!
Немного успокоившись, Джида продолжала:
— Но самое печальное в том, что войны не кончены. Помяни мое слово, кровь снова прольется. Саксы никогда не позволят нам жить в мире.
— Но разве у викингов нет собственных земель?
— Наша страна слишком мала и перенаселена. Кроме того, вожди викингов правят так же безжалостно, как и наши враги.
— Подобно отцу Торка, Гаральду?
— Именно. Множество наших братьев покинули родину, чтобы избежать гнева тирана, и осели в новых землях, стали торговцами и фермерами, как здесь, в Джорвике, но мы, чтобы выжить, соглашаемся пожертвовать верованиями и раствориться среди остальных.
— Джида, ты можешь не верить, но в моей стране многие считают викингов кровожадными язычниками, убивающими ради собственного удовольствия. И это действительно так. В набегах обычно убивают и грабят, верно?