Идит на миг закрыла глаза, наслаждаясь сладостью его теплых губ.
«Ох, Идит, девочка, ты в большой, большой беде. Этот человек — дракон, а ты — сухая лучина. Он спалит тебя заживо. Беги, беги, девочка, беги со всех ног».
— Чем это так ужасно воняет? — спросил он.
Идит растерянно заморгала, все еще во власти поцелуя.
— А? — переспросила она.
Эйрик наморщил нос, принюхиваясь к ее обручу на голове.
— Вонь такая, как от рыбьего жира. Или от протухшего свиного сала.
Идит вырвалась из его рук и вскочила на ноги, сообразив, что он унюхал жир, которым были намазаны ее волосы. Посильней ссутулив плечи, она проскрипела:
— Это специальная мазь, которую я сделала себе для лечения больных суставов от холодных рос. Не хочешь попробовать? Она и для лошадей годится.
Эйрик с отвращением отпрянул. Идит внутренне улыбнулась, заметив смятение на его открытом лице. Он явно тяготился тем, что не мог понять странного притяжения, которое внезапно возникло между ними на мгновение. Сама-то она дала себе слово, что это случайный порыв и больше не повторится.
— Ты теперь огласишь наше решение? — слабо поинтересовалась она, шагнув к двери; все ее существо еще трепетало от его прикосновения.
— Да. Сейчас у меня нет в Равеншире священника, но я могу послать в Йорк, в церковь Святого Петра.
— А свадьба? Когда она состоится? Время дорого, если мы хотим опередить действия Стивена.
— Что, если через три недели?
Она кивнула:
— Тогда я сейчас отправлюсь в Соколиное Гнездо, пока еще не стемнело, и вернусь на двадцать первый день.
— Нет, сегодня ты не уедешь.
Идит замерла на месте:
— Почему?
— Сегодня вечером мы должны устроить пир в честь помолвки.
— Нет, это излишне! — воскликнула она, понимая, что необходимо сохранять между ними дистанцию, пока она не придумала, как быть с дурацким маскарадом, который затеяла. Однако, заметив, как на лицо его пала тень раздумья, она смягчила голос и с мольбой произнесла: — Пусть между нами в этом браке не будет обмана: Зачем изображать чувства, которых мы не испытываем?
— Мои люди могут что-то заподозрить, если мы хотя бы не сделаем вид, что хотим этих уз. Если же нам не удастся убедить мою верную свиту, что я когда-то был увлечен тобой и даже сделал тебе ребенка, то как мы убедим короля, что я отец мальчика?
Идит узрела в его словах логику, тем не менее продолжала упорствовать:
— Увлечен! Ха! Значит, ты совсем не знаешь Стивена, если считаешь, что такое слово применимо к нему и что увлеченность мною привела к зачатию Джона. Тут более уместны слова «пылал похотью».
Он пожал плечами и широко улыбнулся: