Деспотизм Кароля проявился лишь после свадьбы, причём поначалу этот деспотизм был какой-то смешанный, частью вроде бы и приятный, а частью просто отвратительный.
Взять хотя бы счета. За все платил он лично, Марина не имела права даже заглядывать в счета, чему она только радовалась, ибо с арифметикой была не в ладах ещё со школы. Она терпеть не могла что-либо считать, даже пересчитывать бельё, отдаваемое в стирку, даже имеющиеся в доме стаканы и рюмки, не говоря уже о деньгах или, скажем, калориях. Раз и навсегда Марина решила для себя: от арифметики нет никакой пользы, в хозяйстве от неё ничего ни убудет, ни прибудет, так зачем тогда тратить умственные и физические силы на это нудное занятие?
Кароль запретил жене также заниматься политикой. Ну и замечательно. Марина разбиралась в политике как свинья в апельсинах и не имела ни малейшего желания вникать в её тайны.
Кароль запретил жене служить и вообще трудиться. Трудиться ей разрешалось лишь в собственном доме. И прекрасно, Марину вполне это устраивало, она и сама не собиралась гробить жизнь на работе.
Кароль запрещал жене одной появляться на людях без него, выезжать куда-либо без него, что тоже сначала вполне устраивало Марину. Зато, где бы они ни появлялись, Марина обязана была блистать красотой и изысканными туалетами, на которые он не жалел денег. В обязанности Марины входило быть всегда самой красивой, самой привлекательной, одетой лучше всех, выглядеть лучезарно-беззаботной, поражать умелым макияжем и модной причёской.
Все это Марина выполняла не только послушно, но даже с упоением, проявляя немалый вкус во всем, что относилось к её внешности.
Единственным местом, куда Кароль отпускал жену одну, были магазины. Покупки были целиком на ней, причём как вещи, так и продукты. У мужа не было ни времени, ни желания шляться по магазинам, Марина же просто обожала это занятие. Ах, все эти драгоценности, платья, меха, жакетики, халатики, туфельки! Она плавилась от счастья, выбирая и примеряя каждую мелочь. С таким же вниманием отбирала для мужа рубашки, галстуки, даже носки. А также все предметы домашнего обихода, начиная с мебели и заканчивая торшерами и шторами. И муж всегда одобрял её покупки, никогда не критиковал, за все исправно платил. Похоже, все это его не особенно интересовало, вещам он не придавал особого значения.
Особое значение он придавал еде. О, во всем, что касается еды, он был требователен и непреклонен. Наравне с работой еда была главным его занятием. Ел он пунктуально, много и изысканно. Приготовление для мужа всех этих бесконечных завтраков, обедов и ужинов с обязательными перекусами в промежутках тяжёлым камнем легло на плечи Марины. Учитывая, однако, её умение готовить, она справлялась с заданием неплохо, тем более что кухня не занимала у неё много времени, готовила она автоматически, одновременно думая о другом — косметичке или приглянувшемся бриллиантовом колье, а все равно получался очередной кулинарный шедевр, который муж восторженно нахваливал, продолжая горячо любить и ценить жену. Кажется, так было ещё совсем недавно.