— И никто больше не хотел попасть в такой же переплёт. Но ведь ты сам говорил, что это сотрудничество — дело добровольное, если кто не хочет, того не принуждают.
— Иногда принуждают, все зависит от того, в какой степени это нужно Василю. Он выигрывает не в каждом заезде, только в некоторых, но зато много. И больше всего он не хочет, чтобы его раскрыли.
— Эти номера, второй и четвёртый, должны знать Василя лично, — задумчиво сказала я. — Кто-то ведь с ним должен лично контактировать, по телефону выигранных денег ему не передашь.
— Они так согласно показывали на Гарцапского, что, наверное, Гарцапский и есть этот знакомый, — сказал Метя — Не знаю, что такое этот Гарцапский, я такого не знаю. А кто это?
— Один такой, — ответила я. — Ну хорошо, если бы Василь жил на Аргентинской и если бы Гарцапский именно к нему ехал, то все было бы очень просто. Годы полнейшей конспирации — и вдруг провал на голом месте…
Все трое потребовали от меня подробностей. Я рассказала о Завейчике и Карчаке. Пока я рассказывала, мне пришло в голову, что неосторожности этих людей можно даже и не удивляться. Они же ничего не знали о Карчаке, который ехал на такси в сторону Саской Кемпы. Гарцапского от Карчака отделял Завейчик в своём «фольксвагене», а если бы Карчак не намеревался войти в это прибыльное дельце Завейчика, номер «мерседеса» ничего ему не дал бы. Завейчик, наверное, сделал какое-то открытие, раз его убили, вопрос только, где он это открытие для себя сделал, на Аргентинской или где-то в другом месте. Убили его в собственном доме…
Мы размышляли над этим вопросом и допивали шампанское. С Карчаком — вопрос чистейшего случая, может быть, даже странно, что все так долго оставалось в тайне, ведь люди знают друг друга, иногда сталкиваются в самых неожиданных местах, а тайна, которая известна более чем одному человеку, перестаёт быть тайной. В любой момент кто-нибудь там мог кого-нибудь узнать. Василь старательно маскировался, хотя дезавуировать грозило ему всего лишь потерей положения на работе. Интересно, что у него за должность…
— Дурак он, что ли, этот Василь? — заметила Гонората. — Этот номер с лошадьми и снотворным — уж такая глупость… Жокеи взбунтовались, ну и что, он не мог переждать?
Мария покачала головой.
— Он совсем не такой глупый. Еремиаш случайно оказался дежурным ветеринаром. Они поменялись с тем, кто должен был дежурить. А без Еремиаша все сошло бы, как в прошлом году, помните? Гведон был первым фаворитом в потрясающе важном наградном заезде, и он остался сзади. Кричали, что он болен, но никакой болезни не нашли, кончилось трёпом, что мягкий турф не для него. И теперь получилось бы точно так же.