– Рад, что ты нашла время зайти, – заявил он таким язвительным тоном, что Элисон показалось, будто ее ударили по лицу.
– Разве ты меня не ждал? – заикаясь, спросила она. – Я обещала, что приеду сегодня утром.
Бретт подошел к шкафчику и принялся что-то искать.
– Я подумал, что ты сказала это из вежливости. Тебе так не хотелось возвращаться в больницу вчера днем. – Усевшись за стол, Бретт уставился на Элисон. Его взгляд был холодным и непроницаемым. – Вчера у старой мадам Аль-Рашид случился легкий сердечный приступ. Я был во дворце, думал, найду тебя там, но Хайди сказала, что ты уехала в Алжир.
Элисон вдруг поняла, что Бретт с трудом сдерживает ярость.
– Тебе не стоило придумывать, будто ты даешь в гареме уроки английского. Вполне понятно, что ты предпочитаешь общество своего нового друга нахождению в больнице. Все это очень естественно, и кто я такой, чтобы возражать? Просто я не люблю, когда мне лгут.
Щеки Элисон пылали.
– Я не лгала! – крикнула она, не в силах больше сдерживаться. – Изменение моих вчерашних планов можно легко объяснить…
– Не сомневаюсь, – насмешливо перебил Бретт, и в эту минуту в кабинет вошел первый пациент.
Должно быть, он нажал на кнопку вызова, когда она говорила, с негодованием подумала Элисон. Сначала Бретт обвинил ее во лжи, а потом даже не дал шанса оправдаться. Ее первым порывом было развернуться и уйти, но что-то ее удержало. Элисон не могла порвать отношений с Бреттом, поэтому забыла о гордости и спросила:
– Ты хочешь, чтобы я осталась?
Бретт кивнул, не глядя на нее:
– Буду признателен. Предстоит тяжелая операция, а Зена занята в палатах.
Элисон надела белый халат, оказавшийся слишком большим для нее. Закатав рукава, она встала рядом с Бреттом, как когда-то в амбулаторном отделении лондонской больницы.
В течение полутора часов они трудились в абсолютной тишине. Порой Элисон совершенно забывала о том, что значит для нее этот упрямый человек. Он быстро, хладнокровно и вместе с тем дружески осматривал каждого больного, ничего не упуская. И простые люди смотрели на него с благоговением и уважением, зная, что могут на него положиться.
Когда ушел последний пациент, Бретт потянулся, и вдруг его лицо озарилось доброй улыбкой.
– У тебя отлично получается, юная Уоррендер. Ты мне здорово помогла.
Элисон не могла поверить своим ушам. Бретт подошел к раковине и принялся мыть руки. Элисон сняла халат, повесила его на крючок и ждала своей очереди. Они вытирали руки об одно полотенце, когда Бретт сказал:
– А теперь давай объяснимся. Прости, что был груб с тобой.