– Мне сказали, что оно самое лучшее, но, возможно, вы и правы: в таких вещах никогда нельзя быть полностью уверенным...
Алек внимательно смотрел на нее, словно никогда раньше не видел.
– Да, – медленно произнес он, – никогда нельзя... Джулия сразу вспомнила ощущение жара, которое оставило его прикосновение на ее запястье. Под его загадочным взглядом оно возникло снова. Она смущенно поднесла руку к волосам и обнаружила, что большая их часть выскользнула из тщательно уложенного ею утром пучка. Длинные тонкие пряди вились над воротником и даже пробрались под него. Должно быть, это выглядело ужасно. Она попробовала вернуть мешающие ей волосы на место.
– Ради Бога, – сказал Алек с оттенком нетерпения в голосе, – оставьте все как есть.
Джулия покраснела.
– Прошу меня извинить...
– В самом деле? – Он неожиданно придвинулся к ней почти вплотную, снял с нее очки, а затем вернулся на свое место. На его губах заиграла легкая улыбка. – Вот так, – сказал он удовлетворенно. – Так гораздо лучше.
– Лучше для кого? Я ничего не вижу.
– Неужели? Зато я вижу. Согласно нашему уговору, моя дорогая Джулия, прикасаться к вам я не могу, но мне не запрещено смотреть на вас.
Сердце Джулии забилось так сильно, что этот стук, вероятно, был слышен Алеку. «Он повеса, – строго напомнила она себе, – и говорит это каждой женщине, с которой встречается».
Джулия в отчаянии искала безопасную тему для разговора.
– Вы сказали мистеру Пратту, что у нас какие-то срочные дела.
Алек беззаботно поигрывал ее очками.
– Да, есть кое-какие.
– Какие именно?
– Мы, моя дорогая, едем за покупками.
– Для чего?
Он быстро окинул ее взглядом с головы до ног, задержавшись на вышедшей из моды накидке и сумочке.
– Для того, чтобы купить одежду.
Джулия заметила осуждение в его взгляде, и ее душа взбунтовалась. Несмотря на то что миссис Уинстон разгладила множество складок на ее платье, она знала, что выглядит довольно неряшливо.
Под поблескивавшим из-под полей шляпы взглядом виконта ей неожиданно для самой себя захотелось, чтобы на ней было ослепительное платье, такое, которое волшебным образом превратило бы ее в прекрасную соблазнительницу и от вида которого его сердце забилось бы так же сильно, как у нее.
Однако Джулия быстро смогла обуздать свое разыгравшееся воображение.
– Я полагаю, что мне действительно понадобятся одно или два платья, – призналась она, хотя и считала, что на деньги, заплаченные за одно платье, можно сделать множество наиполезнейших дел.
– Вам потребуется больше, чем одно или два. Нам нужно произвести в обществе фурор.