– Надеюсь, прогулка по хлеву пробудит во мне массу интереснейших воспоминаний.
– Пойдемте же; у вас будет достаточно времени попереглядываться с Харриет завтра, когда придет пора сгонять овец. – Стивен ухмыльнулся и подобрал свои костыли.
– Доброй ночи, мисс Харриет. – Чейз церемонно поклонился. – Миссис Уорд! Мисс София! Мисс Офелия!
Как только они вышли и дверь за ними закрылась, София вскочила со стула:
– Ура, Харриет! Он просто душка. Тебе так повезло! Матушка, а почему мы не можем притвориться, будто именно я обручена с капитаном Фрекенхемом?
– София, если ты еще раз повторишь это, я заставлю тебя перечистить все ковры в доме – все до единого. – Лицо миссис Уорд покраснело от возмущения. – Что до тебя, Харриет, когда все это на нас свалилось, я и подумать не могла... То есть я надеюсь, ты никоим образом не позволишь «капитану» злоупотребить твоим...э-э... доверием.
– Мама, мне уже давно не шестнадцать, и я как-нибудь сама справлюсь.
Эльвира вздохнула:
– Надеюсь, что так, но... Этот незнакомец кажется мне ужасно решительным мужчиной. Правда, нам надо продержаться всего две недели, а потом он уедет...
Харриет вздрогнула. По какой-то причине эти слова отнюдь не успокоили ее взбунтовавшееся сердце. Две недели – не так уж долго... А что потом?
Все же она сумела заставить себя улыбнуться.
– Две недели. Надеюсь, они пройдут быстро, а потом мы, наконец освободимся от банка и... от «капитана».
Дело не в том, что я не умею распоряжаться своими деньгами, а в том, что деньги не умеют управлять мной.
Мисс Лили Тревенталь – брату, виконту Роузу, объясняя ему, почему у нее в очередной раз не сходятся счета.
Гарри Эннесли обернулся и поморщился, почувствовав вонь, доносившуюся с конца улицы.
– Прошу прощения?
Стоявший перед ним человек смял в дрожащих руках фетровую шляпу.
– Простите, что беспокою, но... Не могли бы вы подать пенс парню, которому не повезло в жизни?
Отметив запачканный грязью воротник, покрытые коростой красные обмороженные руки попрошайки, Гарри еще плотнее завернулся в свой роскошный плащ, стараясь, чтобы края не запачкались о грязные ступеньки, по которым он шагал.
– Все, что у меня есть, я сделал сам, и будь я проклят, если поделюсь с типом вроде тебя...
Тут он запнулся, вдруг осознав, что в его голосе и словах снова появилось, казалось, давно изжитое просторечное произношение. И все равно он больше никогда не будет принадлежать к голытьбе, которая живет в Ист-Сайде.
Гарри тут же выплеснул свое раздражение на жалкое подобие человека, стоявшее перед ним.
– Проваливай! У меня нет ничего, что я мог бы дать тебе.