– Да, вспышек. Вы, кажется, на пороге еще одной, – сказала она непринужденно, положив долото и молоток и взяв большой кусок штукатурки. – Но это даже лучше. Я заткну уши, и можете кричать сколько хотите! Мне надоели ваши выходки.
– О каких выходках вы говорите? – Эдвард стоял, скрестив руки на груди и глядя на ее спину.
– Надеюсь, вы не забыли, что сделали прошлой ночью? Но эскизы я могу заново нарисовать. Я понимаю, вы наказали меня за то, что побеспокоила вас и вашу возлюбленную. Но то, что вы позволили себе нынче утром, непростительно. Если вы хотели…
– Кстати, что я натворил прошлой ночью? – перебил он ее.
– Вы должны помнить. Или ваши вспышки лишают вас памяти?
– С памятью у меня все в порядке, мисс Уолларил. Я помню, как трогал вашу грудь, как она ложилась мне в ладонь, вкус вашего поцелуя и нежный стон, который вылетел изо рта, когда я дотронулся до вас. – Он с удовольствием отметил, как она напряглась.
– Значит, вы еще не старик, всего-то пара приступов беспамятства. – Она вновь взяла молоток и застучала по стене, но руки ее дрожали, что не ускользнуло от Эдварда.
Он улыбнулся:
– Это у вас вчера был приступ, мадам.
– Вы имеете в виду пощечину? Но вы заслужили ее.
– Заслужил, – сказал он, пряча улыбку. Гнев его поутих.
– Что же, я рада, что вы способны признавать свои ошибки, – сказала она, снова повернувшись к стене.
– Я-то способен. А вы?
– Безусловно. Я могла бы рассказать вам о них, но не думаю, что вам это интересно.
– Вы будете удивлены, но очень интересно. – Он смотрел на ее симпатичный маленький зад. Боже, как же он ее хотел!
– Вряд ли я буду удивлена, – с укором произнесла она.
– Я знаю, что вы обо мне думаете, мисс Уолларил, вы мне об этом уже говорили. – Перемирие закончилось. Он хмуро посмотрел ей в спину и сказал: – Мы отвлеклись от темы. Что конкретно я сделал прошлой ночью во время, как вы изволили выразиться, приступа?
– Если не помните, скажу. Вы разорвали мои эскизы и разлили чернила на столе.
Эдвард промолчал, лишь вскинул брови.
– А сегодняшнее утро вы тоже забыли?
– Боюсь, что да.
Она по-цокала языком, затем ударила молотком по долоту.
– Вам действительно нужно обратиться к врачу. У вас провалы в памяти. Так вот, сегодня вы порезали мою одежду на мелкие кусочки. А потом выложили из них дорожку к моей двери. Войдя в комнату, я увидела на кровати огромную гору обрывков.
– На кровати? – Взгляд его помрачнел.
– Да. Я очень рассердилась на вас, потому что не знала о вашем состоянии. А теперь прощаю. Но мое правило остается в силе. И вы должны меня понять. Я буду держать двери закрытыми, на случай если у вас снова начнется приступ и вы вместо одежды порежете меня. За фреску будете мне доплачивать не пятьсот, а пятьдесят, а на оставшиеся деньги можно купить мне новую одежду.