– Что касается привидений, то немудрено повстречать их в таком загадочном замке, как ваш. Хотя мне с отцом не раз приходилось бывать в старинных домах, но, увы, никаких призраков я не видела.
– Английские привидения, должно быть, ведут себя более сдержанно, чем французские. Они не приходят без приглашения, а это значит, что являются только к тем, кто их боится. Возможно, однако, я ошибаюсь.
Я вспыхнула:
– Но они должны были бы заимствовать кодекс поведения из тех времен, в которых жили. А как известно, этикет во Франции был всегда более жестким, чем в Англии.
– Вы, конечно, правы, мадемуазель Лоусон. Англичане всегда отличались тем, что появлялись без приглашения.
Филипп внимательно следил за нашим разговором, Женевьева – с некоторым страхом. Она боялась за меня, так как я дерзнула ввязаться в разговор с ее отцом на довольно рискованную тему.
После супа подали рыбу, и граф обратился ко мне с бокалом в руке:
– Хотелось бы, чтобы вам понравилось это вино, мадемуазель Лоусон. Оно из наших собственных виноградников. Вы разбираетесь в винах так же хорошо, как в картинах?
– В этом я мало что понимаю.
– О, пока вы здесь, вы еще много услышите о винограде и вине. Надеюсь, наши разговоры не покажутся вам скучными и утомительными.
– Уверена, что они мне будут интересны. Я всегда с большим удовольствием постигаю новое.
Он улыбнулся одним уголком рта.
Гувернантка! – подумала я. Если бы мне когда-нибудь и пришлось избрать эту профессию, я бы выработала правильную манеру поведения.
Филипп неуверенно вклинился в наш разговор:
– С какой картины вы начнете работу, мадемуазель Лоусон?
– Это портрет, написанный в прошлом веке, точнее, в середине прошлого века. Предположительно в тысяча семьсот сороковых годах.
– Вот видите, кузен, – сказал граф, – мадемуазель Лоусон очень знающий специалист. Она любит картины и упрекает меня в небрежном отношении к ним, как родителя, который не выполняет своего долга по отношению к детям.
Женевьева в полной растерянности опустила глаза.
Граф обратился к ней:
– Вы должны воспользоваться пребыванием мадемуазель Лоусон у нас в замке. Можете поучиться у нее энтузиазму.
– Да, папа, – пролепетала Женевьева.
– И, кроме того, – продолжал он, – можете попросить ее общаться с вами по-английски, тогда вы будете говорить на этом языке вполне прилично. Пусть мадемуазель Лоусон, когда она не будет занята работой с картинами, расскажет вам об Англии и англичанах, чтобы поближе познакомиться с их менее жестким этикетом. Это может придать вам уверенности и... апломба.
– Мы уже говорили по-английски, – вмешалась я. – У Женевьевы хороший словарный запас. Произношение – это, конечно, проблема, но лишь до тех пор, пока не представится возможность свободно разговаривать с носителем языка.