Я так желала знать новости, что удивлялась, как я подумала, что навсегда позабыла Роберта Дадли. Я понимала, что стоит мне встретиться с ним вновь, и я так же воспылаю к нему страстью, как и раньше.
Я спросила гостя, что он знает об этих сестрах.
– Ходят слухи, – сказал он мне, – что леди Шеффилд стала любовницей Лейстера во время их пребывания в замке Бельвуар.
Я вполне могла представить это: любовная связь должна была развиваться стремительно, как и моя, поскольку Роберт был нетерпелив, а холодность и осторожность королевы должны были довести его до отчаяния, которое он не намерен был терпеть в отношениях с другими женщинами.
– Есть также сведения, – продолжал мой гость, – что Лейстер написал любовное письмо Дуглас, в котором неосторожно обмолвился о том, что сожалеет о существовании мужа миледи и что он женился бы на ней, если бы она была свободна. После этого стали циркулировать намеки на то, что Шеффилд недолго будет еще мешать им.
Я в ужасе выдохнула.
– Но не имел же он в виду…
– После смерти его жены про него ходили зловещие слухи. Глупая Дуглас, а возможно, она не столь глупа и сделала это намеренно, оставила письмо на виду, и оно было найдено ее золовкой и показано мужу-рогоносцу. Они рассорились, и Шеффилд поехал в Лондон организовать развод. У него есть письмо, которое может рассматриваться как угроза его жизни, учитывая его автора.
– Все настоящие мужчины в этой жизни бывают оклеветаны, так как им завидуют, – начала вдруг я, яростно встав на защиту Роберта. – И уж, конечно, мишенью для клеветы всегда являлся граф Лейстер.
– Видите ли, у него есть знаменитый врач-итальянец…
– Вы имеете в виду доктора Джулио.
– Да, так, кажется, его имя. На самом деле он – Джилио Боргерини, но людям трудно было произносить итальянское имя. Говорят, он большой знаток ядов, и его хозяин использует эти знания.
– И вы верите этому? Он пожал плечами:
– Была таинственная смерть жены. Люди этого не забыли. Когда происходит что-то подобное, такие вещи всегда вспоминаются.
Когда он уехал, я стала думать о Роберте. Мне было больно думать, что он желает жениться на Дуглас Шеффилд.
Вернулся Уолтер. Он раздулся от гордости, услышав об оценке своей службы королевой, и начал строить какие-то грандиозные планы завоевания Ольстера. Королева вознаградила его титулом кавалера Гэртера и герцога Эссекса – титулом, который и ранее был в их роду благодаря браку с Мэндвиллами.
Возвращение титула явилось знаком милости королевы. Теперь я была герцогиней и очень желала сопровождать мужа для вознаграждения ко двору, однако приглашение было, слишком очевидно, послано ему одному, и мне пришлось остаться.