Наконец, я собрала куски истории воедино. История была не совсем такой, как мне рассказывал Фрэнк, но откуда ему было знать ее всю? Он знал только то, что Жанетта или Тереза рассказывали ему – скорее Тереза, чем Жанетта, ведь это она сделала первый ход.
Она сказала Лео, что Жанетта боится, что ребенок родится уродом, как отец, поэтому Лео нужно проконсультироваться с доктором. Доктор сказал Лео, что в его состоянии нужно воздерживаться от рождения детей, а затем предложил ему исправить уродство с помощью операции. Возвратившись из Лондона, Лео сказал, что освобождает Жанетту от ее обещания и останется ей мужем только по имени. Он дал ей ключ от двери своей гардеробной и попросил запираться от него. Затем он сказал ей, что согласился на операцию. Жанетта плохо поняла риск, на который идет Лео, она почувствовала только облегчение от того, что он больше никогда не войдет к ней в спальню.
Лео уехал в Лондон на операцию, а Жанетта приезжала к нему после, когда он смог смотреть на нее прямо. Она заплакала от облегчения.
Пока Лео поправлялся после операции, Жанетта оставалась с ребенком в Истоне. Однако, она регулярно навещала Лео, сидя у его постели и читая ему. Она даже каждый раз подавала ему руку для приветствия. Она с гордостью писала об этом и добавляла: «Благословенный святой Жан добр, он дал мне силы превозмочь мою слабость».
Когда Лео вернулся домой, она сама присмотрела за подготовкой его спальни и приказала накрыть праздничный стол. После полудня он обычно сидел с ней в гостиной, а она шила на стуле у окна. Жанетта говорила себе, что теперь все пойдет по-другому, что Лео стал прямым, но никогда не осмеливалась взглянуть на его руки.
Во время чая няня ненадолго приносила вниз Фрэнсиса. Жанетта писала, каким красивым был ее ребенок и как она благодарна Лео, что он спас ее сына от клейма незаконного рождения – и поэтому должна исполнять свой долг жены. Она постоянно писала, что теперь, после операции Лео, ей это легче.
Розы были в цвету, и Лео приглашал Жанетту прогуляться с ней по парку. Она писала, что когда шла немного впереди, то не замечала его ноги, обутой в ортопедический ботинок, а когда он убирал руки в карманы, то не видела на них черных волос, поэтому теперь у нее не было затруднений. Но по частоте, с которой она писала об этом, было слишком понятно, что затруднения были, а едва солнце начинало заходить, она находила причины и уходила в дом, потому что Асмодей был князем тьмы. Только при свете дня он был Леонидом – ее добрым, терпеливым мужем.
Читая эти слова, я поняла, что затруднения еще появятся. Да, Лео был хорошим и добрым человеком, все это знали – но терпеливым? Он был нетерпеливым сейчас, в пожилом возрасте, и он просто не мог быть терпеливым в юности. Это, наверное, было из-за слабости после операции.