Но Толкотт сделал вид, что не заметил иронии Ника. Он заговорил ровно, спокойно, но в его голосе звучали ледяные нотки.
— Послушай, Карран. Я сам займусь этим расследованием. И не допущу никаких ошибок.
Ошибки на языке Толкотта вовсе не означали просчеты в работе полицейских, он имел в виду их действия, которые таили в себе политическую угрозу для управления и его начальства.
— Слушай внимательно, Гас, — сказал Карран, — никаких ошибок.
— Мы сделаем все, что в наших силах, — сказал Моран.
— А большего от нас и не требуется, правда?
— Правда. И кто же его подружка?
— Ее имя Кэтрин Трэмелл: Дивисадеро, 2235.
— Еще один славный райончик, — заметил Моран. — Сейчас мы прокатимся с ветерком из Багдада к заливу. Тьфу, простите. Забыл. Теперь это место мы больше так не называем.
— Пойдем, Гас, — сказал Карран, направляясь к двери.
На лестнице, вдали от чужих ушей, Гас Моран сказал:
— Надо же. Толкотт при полном параде явился сюда ни свет ни заря. Обычно его и палкой из управления не выгонишь.
— Да, — сказал Карран. — Должно быть, Джонни Боз и мэр были крепко связаны.
— Ник!
Они оглянулись и увидели лейтенанта Уокера, который стоял на верхней ступеньке лестницы.
— В чем дело, Фил? — спросил Карран. — Мы должны были попросить извинения? Или возникло что-нибудь новенькое?
— Ты назначен к врачу на три часа. Я хочу убедиться, что ты не забыл.
— Извини, может быть, я и не прав, Фил, но разве мы только что не приступили к расследованию убийства? Ты хочешь, чтобы я выполнял свою работу или торчал у психиатра управления, черт побери?
— Занимайся убийством, но не забудь и про психиатра. И сделай нам всем одолжение, Ник, — никакой отсебятины.
— Я согласен выполнить все твои пожелания, кроме одного.
— Если не хочешь вылететь с работы, Ник, в три будь у врача. Понятно?
— Да. Хорошо. Буду.
— Мне помогло, — сказал Фил Уокер. — Может тебе тоже поможет.
— Черт! — сказал Гас, — у тебя удар, Ник. Ты приносишь немного солнечного света повсюду, где ни появляешься.
— Ты прав. Ну что ж, понесем свет на Дивисадеро.
Если вы поедете по одной из длинных улиц, которые с севера на юг пересекают Сан-Франциско, то увидите полную картину городских контрастов, самые разнообразные кварталы — от необычайно роскошных и богатых до грязных и бедных. Нигде это так не бросается в глаза, как на Дивисадеро. В одном конце этой улицы, внизу, на побережье, вы обнаружите бродяг, пьяниц и наркоманов. В верхней ее части, на Высотах, в домах, начинающихся с номера 2200, живут богатейшие граждане Сан-Франциско. Дом 2235 по Девисадеро, столь же богатый, как и соседские, напоминал скорее особняк, чем городское жилище, и в нем так же пахло деньгами, как и в доме Джонни Боза.