—Итак, ваше заболевание – очень серьезное... – доносился до нас размеренный голос толстухи.
Ответа я не расслышала. – И вам сказали, э... что вы – умрете, да? Что он сказал – непонятно.
– Ну и сколько вы, э... думаете, вам осталось?
– Слышите? – прошипела я Гордону. – Она круглая идиотка! Нужно как можно скорее отобрать Майкла у нее!
– Но она же – профессионал, – заупрямился он.
После этой профилактической беседы настроение Майкла резко ухудшилось. Мне хотелось изувечить эту толстую бабу.
Дома Майкл почти сразу запросился в ванную. Он не хотел есть. И заснуть он тоже не смог. И вновь он сидел в своем кресле, а я устроилась на скамеечке подле его ног. Похоже, он начал было засыпать, но вдруг встрепенулся и открыл глаза.
– Майкл... – Да?
– Очень устал?
– Да.
Я глубоко вздохнула:
– Боишься заснуть, потому что думаешь, что уже не проснешься?
– Да.
– Не волнуйся, ты не умрешь. Сейчас ты уже засыпаешь... Но ты не умрешь, если чуть-чуть подремлешь...
– Спасибо, – благодарно откликнулся он. – Думаю, ничего не случится, если я пойду, прилягу.
Спрингфилд – городок небольшой.
И в нем не так уж много мест, куда можно было бы сунуться спозаранку, когда тебя тянет в один дом, а идти туда никак нельзя. В воскресенье спозаранку я болталась без дела по бесконечным отделам универсального магазина, который работал круглосуточно. На мой взгляд, здесь были самые протяженные торговые линии, какие я когда-либо видела. Торговали тут всякой всячиной – едой, парфюмерией, цветами. В отделе подарков я набрела на сшитое из сатина небольшое сердце и купила его для Майкла. В секции, торгующей книгами, я приобрела фармацевтический справочник, ведь Майкл принимал так много лекарств и так уставал. И еще его все время подташнивало. Может быть, это от таблеток, подумала я. А еще я купила пару шоколадных пирожных и проглотила их на стоянке перед домом Ведланов. Мне показалось, что в десятом часу утра самое время было подкрепиться.
Когда я пришла, Майкл все еще сидел за завтраком со своими родителями, которые устроились по обе стороны от него, и отказывался откусить хоть маленький кусочек от поданной ему крошечной порции яичницы.
– Сегодня он уже не смог самостоятельно побриться, – констатировала Норма. – Гордон вынужден был помочь ему.
– Он непременно должен поесть, – сообщил Гордон. – Похоже, придется кормить его принудительно.
– Хочешь чего-нибудь другого, милый? – включилась я в процесс уговоров.
– Хочу умереть, – вяло отозвался Майкл.
– А как насчет шоколадного крема? – поинтересовалась Норма.
Гордону пришлось отказаться от сеанса реабилитации. Слава Богу, что Майкл хоть успел пройти весь курс облучения! Когда мы вернулись домой, он был таким обессиленным, что не смог даже взобраться по лестнице в свою спальню. Норма с неудовольствием постелила ему в гостиной, бормоча что-то о дополнительной стирке, и Майкл устало вытянулся во весь рост на постели, закрыв глаза.