— Конечно.
Селина, даже не глядя на Летти, почувствовала, что та скрыла насмешливую улыбку.
— Ты, вероятно, считаешь мое поведение недостойным, Летти?
— Я нахожу тебя восхитительной и благодарю Бога, что им не удалось… не удалось сломить твой дух, — сказала Летти, заметно растягивая гласные, как это делали в Дорсете.
Селина смутилась.
— Но разве это не означает, что я хорошо притворяюсь? — Они с Летти договорились не называть в своих разговорах родителей Селины по именам.
— Тебе удалось выжить, дитя мое, и это уже подвиг. Летти была няней Селины, ее единственной воспитательницей, пока родители не наняли для девочки горничную, когда ей исполнилось четырнадцать лет.
Селина принялась разглядывать молодых людей, расхаживавших возле сцены.
— Почему они стремятся выглядеть так глупо?
— Ты говоришь про денди? — переспросила Летти.
— Да, посмотри, как они выступают. И как только не задохнутся в таких высоких и тугих галстуках? — Девушка вздохнула. — Неужели в Лондоне нет достойных мужчин, которые еще не женаты?
Летти хмыкнула.
— Сомневаюсь, что найдется мужчина, который соответствовал бы твоим завышенным требованиям.
— Неужели желание выйти замуж за хорошего и доброго человека, желание выйти замуж по любви и в самом деле невыполнимо? — Селина открыла зеленый веер, отделанный красивым кружевом, который ей посчастливилось недорого приобрести вместе с платьем. — О, Летти, если бы этот ненавистный Бертрам Лечвит понял очевидное.
— И что же он должен понять?
— Что я слишком высокая, некрасивая и скучная — тогда бы он сразу изменил свое решение и отступился.
— Если ты попытаешься заставить его поверить в эту чепуху, то очень скоро окажешься миссис Лечвит.
Голос Летти прозвучал очень грустно. Ее беспокоило, что родители Селины решили выдать девушку замуж за толстого пожилого торговца. Этот Лечвит был чуть старше ее отца и имел холостого сына, которому было далеко за двадцать. Персиваль, еще более отвратительный, чем сам Бертрам Лечвит, продолжал жить со своим отцом и, похоже, сопровождал его повсюду.
— Но ведь должен же быть какой-то выход, — прошептала Селина. — Должен. Дэвид рассказывал мне, что чувствует человек, когда встречает того, кто предназначен ему судьбой.
— Дэвид Толбот — хороший человек, — отозвалась Лет-ти о молодом священнике из деревеньки Литл-Падл, что располагалась рядом с имением Найтхед, домом Годвинов в Дорсете. — Даже в детстве он был паинькой.
Дэвид был сыном викария и вырос в этой деревушке.
— Ты не согласна с мнением Дэвида относительно любви?
— Я думаю, он такой же мечтатель, как и ты. И, несмотря на его привычку вмешиваться в грязные делишки, которые совсем его не касаются, он кажется мне неплохой парой для тебя.