Мистер Иглтон смотрел поверх головы Селины, словно увидел то, что, похоже, рассердило его. Девушка молчала, а сидевшая рядом Летти деловито читала программку.
Селина поняла, что не может отвести взгляд от этого импозантного мужчины, такого могучего, что он заполнял собой все пространство ложи. Странное ощущение, захватившее ее, было незнакомым, но приятным и волнующим. Оно было похоже на те эмоции, которых, по словам Дэвида, нужно было тщательно избегать. Это наслаждение, физическое наслаждение, которое заставляет трепетать плоть, охваченную страстью.
Селина вздрогнула. Она слишком хорошо знала о судьбе тех женщин, которые предавались страсти. Но довольно этих глупостей!
— Благодарю вас за визит, мистер Иглтон. Надеюсь, вам понравится Дорсет.
Джеймс с трудом взял себя в руки и взглянул на девушку, сидевшую перед ним.
— Уверен, что мне понравится там, — ответил он, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучала ярость, бушевавшая в нем.
Так эта Мэри Годвин посмела присвоить себе то, что так терпеливо создавала и выхаживала его мать, — ее сады. Годвины лгали своей дочери. И долгие годы ложь, без сомнения, была признана всеми как факт. Всеми, кроме Ав-густуса Сент-Джайлса, третьего маркиза Кастербриджа, и Джеймса. Джеймс доводился племянником маркизу и был его единственным наследником. После возвращения Джеймса в Англию бездетный маркиз с радостью принял единственного сына своего умершего младшего брата, Фрэнсиса, в великолепном поместье Моршем-Холл на побережье в Дорсете. Джеймс, по словам самого старика, был «ответом на его страстные молитвы», «будущим их старинного рода, которому грозило вымирание».
Второй акт представления уже начался, но Селина продолжала разглядывать Джеймса. А он неожиданно понял, что эта милая девушка может стать мощным орудием в его борьбе против подлости и зла.
— Когда вы возвращаетесь в Найтхед? — спросил он. Удивленно приподнятая бровь девушки дала ему понять неуместность такого вопроса.
— Простите, если мое любопытство рассердило вас. Я слишком долго находился вдали от общества и постоянно забываю об изящных манерах, — солгал он. — Блэкберн — мой первый дом в Англии, и я похож на ребенка, увлеченного своей новой игрушкой. — У него промелькнула мысль, что сам он больше расположен к другой игре. Джеймс всегда легко покорял женщин, но обычно его охватывала скука при мысли о необходимости нового завоевания. Однако сидевшая перед ним девушка была не похожа на его знакомых, именно такую он всегда мечтал встретить.
— Поместье Блэкберн? — Селина слегка наклонилась, и Джеймс заметил, что платье тесновато для ее полной груди. — Если это то самое, о котором я думаю, то оно прежде принадлежало пожилому эсквайру Лоудеру. Оно расположено в трех милях от Найтхеда.