— Вонтел, мне всегда казалось, что если бы отец не был так удручен смертью матери, с ним никогда не случилось бы это несчастье.
— Трудно сказать, Джеймс.
— Но почему он никогда не обвинял моего деда?
— Не знаю. Похоже, он смирился с тем, что у его отца была причина для такого решения, и он был убежден, что именно Годвины выдумали ее. Мистер Фрэнсис был проницательным человеком, поверь мне, Джеймс. И прости своего деда.
— И разделайся с Годвинами, — тихо добавил Джеймс. — Главное, чтобы маркиз сдержал свое слово и не проболтался.
— Не сомневайся в этом, — ответил Вонтел. — Он ведь относится к тебе как к своему сыну.
Джеймс кивнул и бросил снятую накидку на диван.
— Черт, я не был готов к такому утреннему развлечению. Эти Лечвиты настоящие подонки. — Пьяная оргия, за которой Джеймс наблюдал, скрываясь у полуразрушенной церковной стены, все еще стояла у него перед глазами..
— Пусть Лечвиты и их развлечения тебя не волнуют.
Главное, чтобы они не мешали нашему делу. Джеймс угрюмо сжал челюсти.
— Но они не посмеют прикоснуться к Селине, — прошептал он.
Ему показалось, что в темных глазах Вонтела сверкнула веселая искорка.
— Что в этом смешного? — рявкнул он.
Лицо Вонтела сделалось совершенно бесстрастным.
— Ничего, мистер Иглтон. Я уверен, вы хотите уберечь мисс Селину от развратных утех Лечвитов, чтобы самому воспользоваться ею. И едва ваша цель будет достигнута, судьба этой девушки больше не будет волновать вас.
— Вонтел, дискуссия окончена. Будь так добр, позови Лиам.
Вонтел стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Она очень упрямая девушка, — выдавил он наконец.
— В самом деле? Я благодарен за это замечание. Так ты передашь ей, что я ее жду, или мне самому отправиться на ее поиски?
— Передам, — ответил Вонтел, не двигаясь с места. — Ты центр Вселенной для этого ребенка.
Джеймс хотел было что-то сказать, но отвернулся к окну и стал наблюдать за серыми дождевыми облаками. Он не спал с того момента, как вернулся из дома Годвинов. Противоречивые мысли о Селине и о том, чего он в действительности хотел добиться от нее, не давали ему покоя. Он проходил до трех утра, пока не появился Вонтел с докладом о своих наблюдениях.
Не оборачиваясь, Джеймс ответил:
— Лиам больше не ребенок. И ее злые проделки не должны сходить ей с рук.
— Лиам — нежное и очень хрупкое создание, Джеймс.
— Чушь!
Как только он завладеет сокровищами и выдворит Годвинов из Найтхеда, он забудет о Селине.
— Я сейчас позову Лиам, Джеймс.
— Хорошо, — ответил тот, не оборачиваясь Эта нежная, доверчивая девушка с золотистыми волосами отдавалась ему так, как ни одна из женщин, которых он знал. И даже без финального акта, не погружаясь в нее, он испытал невероятный восторг. Она думала, что сама контролирует свою судьбу. Он был ее искренним другом, который скомпрометировал бы ее, чтобы избавить от брака с Лечвитом. Он усмехнулся. А она отплатит ему «чувствами». Господи! Эта маленькая глупышка ничего не знает, даже того, что значит быть скомпрометированной. Но какой талантливой ученицей оказалась маленькая Селина в науке страсти! И скоро ли он отважится дать ей новый урок? И сможет ли он устоять и не взять у нее то, что она предлагала по своей наивности? Дверь тихо скрипнула.