– Джордж! – сказала она, когда брат повернулся и направился к ее кровати. – Не ругайся в присутствии дам.
– Но ты не дама! Ты умалишенная самоубийца с татуировкой на груди!
Сидони возмущенно глядела на него поверх кружки.
– Не могу поверить, что ты разрезал мою одежду.
– А что, по-твоему, я должен был сделать? Оставить тебя с заражением крови от раны, которую я не заметил?
– Сейчас, пожалуй, мне хотелось бы именно этого, – вздохнула она. – Никогда не думала, что ты будешь так страдать.
– Ты не думала, что я когда-нибудь узнаю. Поскольку знала, что я с тобой сделаю.
– Ну и что бы ты сделал? Ты мне не муж, Джордж. И уж тем более не отец. Ты не можешь удержать меня.
Кембл склонился над кроватью и с опасной усмешкой осведомился:
– Не могу, дорогая? Тогда испытай меня. Уверяю, ты окажешься в трюме грузового судна, идущего в Бостон, так быстро, что не успеешь сказать излюбленное ругательство пиратов «Дьявол бы меня побрал».
Сидони не верила своим ушам. Джордж никогда так холодно не разговаривал с ней. Она уже набрала воздуха, чтобы достойно ответить ему, но вместо этого разразилась слезами.
Брат тут же оказался рядом, прижал ее к себе.
– Не плачь, Сид! Ради Бога, прости меня. Прости.
– Мои швы, Джордж, – рыдала она.
Кембл осторожно выпустил ее из объятий.
– Сидони, зачем ты этим занимаешься?
– Это… это трудно объяснить, – выдавила она сквозь рыдания.
– А ты попробуй.
Он поднес ей к лицу носовой платок, чтобы сестра, как в детстве, могла высморкаться. И Сидони попыталась рассказать ему все. Как почувствовала усталость от жизни, свою бес полезность. О душевной боли после измены Пьера и его смерти впоследствии. Лондон воскресил в памяти слишком много воспоминаний о матери, она даже стала думать, что возвращение домой, было, ошибкой. Все это, казалось, подталкивало ее к действию. И после одного случая на улице она поняла, что нужно делать.
Как-то днем она стояла перед витриной на Бонд-стрит в тщетной надежде, что новая шляпа может изменить ее жизнь или хотя бы утешить ее. Тут из магазина дамских шляп вышел надменный джентльмен, сопровождавший изящную, благовоспитанную леди. К нему бросилась испуганная беременная служанка, но джентльмен просто отодвинул ее с дороги и помог леди сесть в фаэтон.
– Неужели вы позволите своему ребенку умереть с голоду? – прошептала служанка.
Человек засмеялся и подстегнул великолепную пару лошадей.
– Шлюхи! – бросил он, с презрением глядя на нее сверху. – У них столько клиентов, что они даже не могут их различить.
Девушка выглядела так, словно ее ударили, а потом зарыдала. Красивая леди оглянулась с выражением жалости и брезгливости. Что-то внутри у Сидони щелкнуло. Душевная опустошенность сменилась праведным негодованием. Она узнала имя джентльмена, и так родился Черный Ангел. Теперь опозоренная служанка имеет четыреста фунтов в трехпроцентных бумагах и коттедж у болот.