Сперва мне показалось, что я попала в чужой дом.
Ее черные волосы свободно покрывали плечи и спину. У нее были миндалевидные темные глаза, дерзкий вздернутый нос и короткая верхняя губа. Была она высокого роста, и под пеньюаром угадывалась полная грудь и узкие бедра. Незнакомка выглядела очень привлекательной.
В замешательстве я встала и сразу же за ней и увидела Жака.
– Привет, – небрежно произнес он. – Значит, ты вернулась. Это Мими.
– Мими?
– Мими. Натурщица, – произнесла она по-английски, но с сильным французским акцентом.
– Дорабелла, – запинаясь, представилась я, Она долгим взглядом обвела меня. В свою очередь я также холодно стала рассматривать ее, пытаясь убедить себя, что это вполне естественно, если в мастерской художника бывают голые натурщицы, поскольку они позируют ему.
– Дорабелла приехала из Англии, – сказал Жак.
Он прошел в кабинет и налил вина.
Я в замешательстве спрашивала себя, в каких же отношениях находились Жак и Мими. И я знала правду, но Жак нисколько не был смущен. И почему бы он был смущен? Та жажда наслаждений, которой я так восхищалась, была проявлена со всей очевидностью, но теперь эта жажда меня привлекала гораздо меньше.
Я попыталась скрыть свое волнение.
– Мими, – непринужденно произнесла я слова из оперы. – Они зовут меня Мими, но настоящее имя мое Лючия.
Мими озадаченно взглянула на меня, а Жак пояснил:
– «Богема»![3]
А я продолжала:
– Мое имя – Дорабелла, а имя моей сестры – Виолетта – из «Травиаты». Как видите, моя мама очень любила оперу.
Мими кивнула:
– Забавно…
– Очень, – холодно произнес Жак таким тоном, как будто это было вовсе не так.
Мы сидели и пили вино. Они так быстро говорили по-французски, что я ничего не понимала, только разбирала какие-то имена, среди них были и знакомые, но суть разговора осталась для меня неясной. Раз или два они поворачивались ко мне и говорили что-то по-английски.
Я кончила пить, поставила бокал и сказала, что у меня есть кое-какие дела.
Я все поняла и не знала, как отнестись к измене Жака.
В какое я попала положение! Вот я, одна в чужой стране, оставила свою собственную, куда теперь так трудно было вернуться. Мы на грани войны. Мужчина, с которым я в своих безумных мечтах решила быть всю жизнь, дал ясно понять, что для него наша связь лишь мимолетное увлечение.
Какой же дурочкой я была. Никогда в моей ничтожной жизни я не подвергалась такой опасности. В других самых незначительных происшествиях мне на помощь всегда приходила моя сестра. Сейчас же она оплакивала меня, считая, что я погибла.
Что я могла сделать? Куда направить свой путь?