«Прошу тебя, Господи! — взмолилась Алиса. — Сделай так, чтобы мадам Вестри наши кремы пришлись по душе!»
Она молилась с таким рвением, что совершенно забыла, где находится, и, услышав голос графа, испуганно вздрогнула.
— О чем вы сейчас думаете?
— О мадам Вестри.
— Вы восхищаетесь ею?
— Я слышала… что она… отличная актриса.
— Я спрашиваю не об этом. Мне показалось, что, войдя в гримерную, вы были шокированы.
— Наверное… вы сочтете меня… дерзкой, — чуть слышно проговорила Алиса, — но я и в самом деле подумала… что мадам Вестри одета… несколько нескромно.
— Естественно! — бросил граф. — Именно поэтому «Джованни в Лондоне», спектакль в общем-то неважный, пользуется в столице таким громким успехом.
— У мадам Востри, по-моему… хороший голос. Такое мелодичное контральто.
— Публику больше интересуют ее ноги, — с неожиданной злостью сказал граф.
Алиса вспыхнула.
Она считала, что обсуждать подобный предмет — верх неприличия.
— Если вы приедете в Лондон, — продолжал граф, — то вам придется идти в ногу со временем. Так что, быть может, вам лучше сюда не приезжать?
— Почему? — удивленно спросила Алиса.
— Потому что все мужчины тут же начнут восхвалять вашу красоту, и это вскружит вам голову. Вы станете самонадеянной и самоуверенной особой, излюбленное занятие которой — пускать пыль в глаза.
— Как вы можете говорить такое! — воскликнула Алиса. — Ничего похожего не случится! И потом, я совсем не уверена, что кто-то станет петь мне дифирамбы.
При этом она подумала о миссионерах и священниках, с которыми общается тетя Генриетта. Они ее и замечать-то не будут, не говоря уж о том, чтобы делать ей комплименты.
— А зачем же тогда вы вообще едете в Лондон? — спросил граф.
— Шить одежду для африканских детей. Отправляясь в Африку, миссионеры возьмут ее с собой.
Граф уставился на нее с таким изумлением, что Алиса, обругав себя за излишнюю откровенность, поспешно проговорила:
— Вам это неинтересно, милорд, а мне уже пора идти. Прошу вас… разрешите перед уходом еще раз взглянуть на ваши книги.
— Пожалуйста, — сказал граф, но тут дворецкий поставил на стол графин с вином, и Алисе стало неловко.
— Простите меня! Ваш обед еще не закончен, а я вас уже тороплю. Это очень невежливо с моей стороны…
— Мой обед закончен, — успокоил ее граф. — Вина я не хочу, так что прошу вас в библиотеку — еще раз взглянуть на мои книги.
Сгорая от стыда, Алиса встала из-за стола и нерешительно направилась к двери.
Как пройти в библиотеку, она помнила и, войдя, вновь замерла в восхищении. В солнечном свете, струящемся через окно, тисненые кожаные переплеты загадочно и призывно поблескивали, и Алисе неудержимо захотелось взять краски и кисти, чтобы запечатлеть на холсте это великолепие.