— Для меня большая честь оказаться здесь, милорд, — сказала она.
— Я обязан оказать гостеприимство дочери моего старого друга, — сказал он, поднимаясь на ноги. Его глаза на секунду прищурились от короткой вспышки боли, а губы побелели, когда он протянул ей руку.
Поднявшись, Андора заметила в комнате еще двух мужчин — сэра Франсиса Волшингэма и, к своему удивлению, сэра Хенгиста Вейка, стоящего несколько в стороне. Ее глаза вспыхнули, а выражение его лица она не смогла определить, хотя инстинктивно почувствовала, что оно ей не понравилось.
Она сделала реверанс сэру Франсису, и оба пожилые мужчины вновь уселись за стол, а лорд Берлей указал ей на стул перед собой.
— Пожалуйста, садитесь, Андора, — сказал он. — Вы должны простить меня, если я говорю с вами несколько фамильярно но я был с вашим отцом, когда он выбирал вам имя, и он часто рассказывал мне о вас начиная с самого рождения.
— Я польщена, что ваша светлость помнит мое имя, — вежливо сказала Андора.
— У вашего отца все хорошо? — поинтересовался лорд Берлей.
— Хорошо, как обычна, — ответила Андора. — Вот уже два года, как он встал с кровати; теперь он поселился на первом этаже — так легче заниматься делами поместья. По крайней мере, это занимает его и иногда даже заставляет забыть боль.
— Благородный человек и преданный слуга ее величества, — сказал лорд Берлей.
Возникла пауза, и Андора подумала, что она должна что-то сказать; но у нее было чувство, что весь этот разговор — только прелюдия к чему-то другому. «Почему здесь сэр Хенгист? — удивлялась она. — И почему лорд Берлей не упомянул о нем и даже не представил его?»
Она заметила, как сэр Франсис Волшингэм взглянул на лорда Берлея; затем, опустив глаза на разложенные перед ним бумаги, как будто они содержали нечто, подтолкнувшее его речь, произнес:
— Я надеюсь, Андора, вы говорите по-испански.
Это было настолько неожиданно, что Андора не сразу ответила:
— Да, конечно, милорд. Это было довольно странное обучение, но когда мой отец очутился в тюрьме, он подружился там с одним испанцем и его женой. Все вместе они бежали из тюрьмы. Они приехали в наш дом, и эта женщина стала моей няней. От нее я и выучилась испанскому языку.
— Вы никому не рассказывали об этом при дворе? — спросил лорд Берлей.
— Нет, что вы, ваша светлость, — отвечала Андора — Никто не расспрашивал меня, да я и не думаю, что этим можно особо гордиться.
— Нет, конечно, — прервал ее сэр Франсис. — В то же время это может оказаться полезным.
— Полезным? — Брови Андоры поползли вверх.
— Вы говорите также и по-французски, насколько мне известно, — сказал лорд Берлей.