В саду, в сумерках, он чуть не напугал ее, правда, не настолько, чтобы не почувствовать ничего, кроме страха. Теперь же Эллиот Мосс, похоже, вселял в нее почти ужас. Безусловно, у нее расшалились нервишки, и Либерти чуть не впала в истерику. Но ведь в том-то и дело, что Эллиот Мосс из тех людей, с которыми шутки плохи. Они твердо знают, чего хотят, и не отступятся, пока не добьются своего.
Либерти чувствовала, будто все сильнее запутывается в паутине интриг. Ее неотступно преследовала мысль о том, что Арагонский крест не обнаружен среди имущества Ховарда. Нельзя, правда, исключить возможность того, что покойный нарочно спрятал от нее эту бесценную вещь, хотя в глубине души такую мысль Либерти считала абсурдной. Однако сообщить о своих предположениях Эллиоту означало выставить себя на посмешище. Ей не хотелось, чтобы он женился на ней, полагая, будто она добудет для него эту вещицу хоть из-под земли. Избежав подстроенной Карлтоном ловушки, Либерти переживала, что угодит в новую западню.
После разговора в саду ей стало понятно: с ее стороны глупо и самонадеянно рассчитывать на то, что удастся перехитрить такого ловкача, как Эллиот Мосс. Его бессердечность и железные нервы стали притчей во языцех. А в настоящий момент ему больше всего на свете хотелось завладеть Арагонским крестом.
Если она выйдет замуж за Дэрвуда, будучи уверена, что этот крест никогда не сможет найти, получится, что она намеренно его обманула. И еще неизвестно, чем обернется для нее его гнев, узнай он всю правду. Хотя Либерти и понимала, что совместная жизнь с Карлтоном Ренделлом была бы невыносимой пыткой, он по крайней мере ей хорошо знаком.
— Спасибо, что согласились на свидание со мной. При звуке его голоса она тотчас вздрогнула.
— Не ожидала увидеть вас сегодня, милорд.
— Ничуть не сомневаюсь. — Эллиот, прищурясь, пристально вглядывался ей в лицо. — Вы даже ничего не ели.
Подобная бесцеремонность с его стороны тотчас вывела ее из себя.
— Вы что-то сказали?
— Вы ничего не ели. Она об этом даже забыла.
— Возможно, вы правы. Однако у вас нет оснований проявлять беспокойство по этому поводу.
— Смею не согласиться с вами, мисс Мэдисон. Мне не все равно, как вы себя чувствуете и что с вами происходит. И у меня есть все основания для беспокойства. Выглядите вы кошмарно.
— Благодарю за комплимент.
Дэрвуд никак не отреагировал на ее сарказм. Вместо этого он еще пристальнее всмотрелся ей в лицо, отчего Либерти тотчас захотелось забиться в темный угол, спрятаться от его дерзких глаз. Она точно знала, что складочки на-подбородке проступили явственнее, чем раньше, что глаза на ее бледном лице кажутся больше и тусклее, что резче обозначились скулы. Траур, который она не снимала после смерти Ховарда, придавал ее лицу едва ли не мертвенную бледность. А в последнее время Либерти заметила, что вокруг глаз и рта образовалась сеть предательских морщинок.