Квентин склонил голову, чувствуя, как непролитые слезы обжигают ему веки.
— «… В случае смерти Памелы я также завещаю моему сыну Квентину то, что значит для него очень многое, как значило для его матери и меня, то, что, надеюсь, сохранит нас живыми в его мыслях и сердце: Изумрудный домик. Наша с Памелой самая заветная мечта, чтобы Изумрудный сад однажды наполнился смехом наших внуков».
Бранди сдавленно всхлипнула, и Квентин крепче сжал ее пальцы.
— На этом завершается завещание герцога. — Хендрик бросил озабоченный взгляд на Бранди. — Сделаем паузу между документами?
— Нет, — решительно покачала головой Бранди. — Только не ради меня. Я бы предпочла, чтобы вы продолжали.
Хендрик перевел взгляд на Дезмонда, и тот согласно кивнул. Адвокат без дальнейших проволочек вернулся к своему делу и разгладил листки с завещанием Памелы.
— Так как все имущество герцогини было юридически записано на мужа, ее завещание содержит лишь одно особое условие. С твоего разрешения, — обратился он к Квентину, — я перейду прямо к нему. Ты, разумеется, сможешь подробно ознакомиться со всем документом по завершении нашей встречи.
— Согласен, — ответил Квентин.
— В завещании сказано следующее: «Моей дорогой Брандис я завещаю все, что оставила бы дочери: шкатулку с драгоценностями и украшениями, серебро и, самое главное, мою любовь. Вещи ты сможешь передать своим детям, а любовь сохранить для себя. Не проливай слез, Бранди, потому что в глубине сердца я знаю, ты никогда не будешь одна».
Хендрик прокашлялся и положил документ на стол.
— Остальное традиционно.
— Можешь не читать, Эллард, — вмешался Квентин, остро чувствуя отчаянные попытки Бранди сохранить самообладание. Он поглаживал мизинцем ее трясущиеся пальцы, осязая напряжение, которое излучала ее рука. — Давайте по возможности ускорим процедуру.
— Согласен, — сказал Дезмонд, ерзая на стуле. — Огласи завещание Ардсли, и покончим с этим.
— Очень хорошо. — Хендрик обратился к последнему документу. — Передо мной последнее волеизъявление Ардсли Эдварда Таунзенда.
Поверенный монотонно загудел, объявляя, что все имущество Ардсли переходит к Бранди, потом к ее детям, управление всем имуществом семьи Таунзенд доверяется Кентону, а после его смерти — Дезмонду.
— «И последнее, — завершил чтение Хендрик, — что касается благополучия моей любимой дочери Брандис, чье счастье для меня дороже собственного. В случае моей смерти я назначаю Кентона Стила ее опекуном, чтобы он занимался ее делами, пока она не выйдет замуж, когда заботы о ней лягут на плечи ее мужа. В случае смерти Кентона я назначаю преемником-опекуном его сына Дезмонда, чтобы он действовал, как предписано выше».