Ханну охватило отчаяние, гордость не дала ей возможности продолжать. Она никогда в жизни не просила милостыню. Но мучительно осознавала присутствие малыша даже сейчас, когда он прятался за холодной каменной колонной.
– Пожалуйста, сэр... умоляю вас.
Она с трудом заставила себя произнести эти слова.
– Я проделала очень большой путь, чтобы найти работу. Вы – моя последняя надежда.
Она была почти уверена, что мистер Данте гордо прошествует в дом и с грохотом захлопнет дверь. Но он промолчал, лишь потер кончиками пальцев левый висок.
– У вас есть семья, сэр?
Он пристально посмотрел на нее и замер.
– Деревенские жители могут сколько угодно утверждать, что я родился под каким-то камнем, но, хотите верьте, хотите нет, у меня есть семья, хотя и далеко отсюда.
Его лицо исказилось от гнева.
– Какая наглость! Впрочем, лучшего я, наверное, и не заслуживаю. Угораздило же меня встать там, где поворачивает карета, к тому же болтаю с вами.
Он собирался вернуться в дом. Она по опыту знала, что сердце есть не у каждого, кто владеет большим состоянием. Этот человек с суровым лицом и горящими глазами казался гораздо более неумолимым, чем большинство таких людей.
– Я умоляю о работе не только для себя... – начала Ханна, и в этот момент малыш не сдержался и кашлянул.
– Проклятие! Что за шум? – вскипел Данте.
– Это Пип.
Данте вскинул бровь.
– Пип? Ничего не говорите. Это какая-то новая чума из Вест-Индии.
– Нет, сэр. Пип – маленький мальчик. Пип, подойди.
Она молилась о том, что, если им позволят войти, Пипа по крайней мере накормят и хоть немного согреют. А попав в дом, она смогла бы обманывать этого человека, до тех пор пока ребенку не станет лучше.
Пип очень осторожно показался из своего убежища, двигаясь к ней с таким видом, будто он мышь, бегущая под пристальным взглядом хищного ястреба. Вступив в полосу света, проникавшего из открытой двери, он остановился и замер.
– Что за!..
Данте выругался, когда тельце Пипа содрогнулось от кашля.
Он бросил на Ханну яростный взгляд.
– Вы что, с ума сошли – таскаете с собой ребенка в таком состоянии? Могли бы подождать, пока буря кончится!
Ханне очень хотелось наградить его подходящим эпитетом, повернуться и уйти, но она не сделала этого ради Пипа.
– Как жаль, что вы не смогли помочь нам советом, прежде чем мы отправились в дорогу. – Она произнесла эти слова очень отчетливо: было понятно, что у нее внутри все кипит от ярости. – Но мы уже здесь.
– Где вы раздобыли ребенка, черт возьми?
– Разве вы не знаете, сэр, откуда берутся дети? – Ханна ждала очередного приступа ярости этого чудовища.