– Я познакомил тебя с человеком, который имеет репутацию плейбоя, – наконец выговорил Дэвид, по-видимому, с трудом подбирая слова.
– Я большая девочка, Дэвид. Я могу постоять за себя, – заявила Ханна. – Что-нибудь еще?
Дэвид покачал головой и несколько секунд смотрел на нее, прежде чем снова заняться работой.
По дороге домой Ханна старалась не думать об этом странном разговоре.
На сегодня она запланировала роскошный совместный ужин и даже пообещала Феликсу что-нибудь приготовить, хотя ее кулинарные способности не шли дальше цыплячьих грудок под соусом из банки.
Обычно Ханна не пользовалась обеденным перерывом, быстро перекусывала в офисе и шла минут на десять погулять. Но сегодня, как только часы пробили час, она побежала в ближайший магазин, чтобы купить что-нибудь особенное на ужин.
В контору она вернулась с двумя бутылками вина, безумно дорогой пармской ветчиной и фруктовым тортом. Феликс удивится, она не сомневалась. Можно даже будет сказать, что торт она испекла сама.
В тот день Ханна была дома в половине седьмого. Напевая, она поправила лилии в вазе, поставила диск с «Кармен», налила себе бокал вина и принялась собирать на стол. Феликс сказал, что придет самое позднее в половине восьмого.
В восемь края ветчины начали уже заворачиваться наверх, пришлось поставить тарелки в холодильник. Она налила себе еще бокал вина и продолжала ждать.
В десять Ханна без всякого аппетита немного поела и посмотрела вторую половину «Романа с камнем». Она видела этот фильм столько раз, что ей необязательно было смотреть первую половину, чтобы знать, что случилось. Одновременно она бессознательно прислушивалась, не раздадутся ли шаги за дверью. К тому моменту, когда Майкл Дуглас и Кэтлин Тернер поцеловались на яхте, которую тащили по улице Нью-Йорка, бутылка опустела. Ханна выключила телевизор, вышвырнула ужин Феликса в помойное ведро и отправилась спать. Большого смысла в этом не было, потому что она лежала с широко открытыми глазами, не в состоянии заснуть. Просто сработал автоматизм. На том же автомате она встала утром и отправилась на работу.
Никто в конторе не заметил, что обычно блестящие глаза Ханны сегодня тусклы, – она сделала все, чтобы сослуживцы ничего не заметили. Она поболтала о пустяках с Джиллиан, умело провела интервью с четырьмя фотографами, быстро съела за компанию с Донной бутерброд с тунцом в маленьком кафе за углом. Она говорила, улыбалась и работала, но все на автопилоте. Мысленно она проклинала себя за то, что снова поверила мужчине, и Феликса – за такое с ней обращение. Если она снова его увидит, ему несдобровать.