Желание вспыхнуло в ней, ярким светом, вырвавшись наружу вместе с воспоминаниями об их с Клаем любви.
– Ты не смеешь вспоминать об этом.
– Я и не забывал, Андреа, – скользнув рукой вверх, он взял девушку за подбородок.
Застыв в его объятиях, Андреа почувствовала что тает.
Его губы коснулись щеки Андреа, невзирая на ее возражения. Нежные поцелуи постепенно превратились в жадные и голодные. Откинув назад голову Андреа, Клай неистово целовал ее в шею, зарываясь все глубже.
Желая оттолкнуть его, Андреа положила руки ему на талию и крепко обняла его.
Как она могла забыть какое наслаждение он может ей доставлять одними только поцелуями.
Ощутив дыхание Клая на своей щеке, она потеряла способность думать.
Ну почему она не может ощущать этого с другими мужчинами?
Скользнув руками по ее спине, он обхватил ее за ягодицы и прижал к себе.
Затем медленным движением он стал поднимать свою руку вверх, лаская ее бедро, талию, ребра, пока, наконец, не достиг ее грудей. Коснувшись нежного соска, его палец стал кружиться над ним, пока его губы впивались ее рот, прижимая девушку все ближе и ближе к себе. Ее ногти возились ему в спину, и он громко застонал.
Этот стон мгновенно отрезвил ее.
Что она делает? Ведь это не по плану. В ее затуманенный мозг проникли звуки шагов раздающихся на палубе.
Андреа едва успела вырваться из объятий Клая, когда дверь в каюту отворилась, и вошел Питер.
– Мы достигли выхода. – Сообщил он, внимательно разглядывая Андреа и Клая. – Вот копии контрольных таблиц. Клай, ты нужен на верхней палубе. Нужно разбить бутылку, Сэр. – Добавил он запоздало.
Лицо Андреа буквально горело от смущения, когда Клай бросив на нее странный взгляд, схватил из рук Питера свою таблицу вышел вон.
Медленно вздохнув, Андреа перевела взгляд на Питера.
На его лице она прочла глубокое разочарование.
Чего ты хочешь?
Забвение.
Это то, чего ты хочешь.
Не больше. Не меньше.
О чем он, к дьяволу, думал?
Запустив в волосы руку, Клай прислонился к переборке.
Ни одна женщина не возбуждала его так как Андреа. Как приятное было ее целовать. Но он не мог начать с ней все сначала, зная, что это никуда их не приведет.
Но как закончить эту пытку?
Ему было не выносимо видеть, как каждый вечер она сидела на палубу другой яхты, весело смеясь с этим противным гонщиком. Но еще хуже была тишина, которая наступала, когда они спускались в каюту. Ревность съедала Клая, когда он представлял Андреа на широкой постели Хейнеса.
Она назвала его мерзавцем и он не мог изменить ее мнение о себе. Он не мог раскрыть ей правду, почему сбежал восемь лет назад.