От неожиданности Ангус сбился с такта, толкнув какого-то господина, танцевавшего с дамой рядом с ним.
— Извините, сэр! — отрешенно пробормотал он.
«Отряд в восемьсот человек? Не может быть! Здесь какая-то ошибка! Да что она, с ума сошла? Восемьсот! Я, глава клана, и то шестьсот от силы набрал! Да и от тех, когда подходили к Эдинбургу, осталось, дай Бог, сорок — прочие же заявили, что не повернут оружие против своего принца…»
— Ей даже звание дали, — продолжала Адриенна. — Они обращаются к ней не иначе, как «полковник Энни»! Она сама назначает себе офицеров. А адъютантом у нее капитан Макгиливрей…
На этот раз Ангус не только остановился, но и пошатнулся, с трудом удерживая равновесие. Заметив, что он побледнел, Адриенна поспешила взять его под руку и вывести на террасу. Холодный свежий воздух привел Ангуса в чувство. Адриенна, удалившись на минуту, вернулась с бокалом вина.
— Выпей, полегчает.
— Откуда ты все это знаешь? — снова спросил Ангус, принимая из ее рук бокал. — Ты уверена, что это все правда?
— Мои источники еще надежнее, чем у Хоули, — загадочно улыбнулась она. — Когда твой полковник с триумфом войдет в Абердин, ты по-прежнему будешь уверять, что она дома и пишет письма?
Ангус рассеянно потер висок.
— Неужели… — отрешенно пробормотал он, — это правда? Да, я всегда знал, что Энни эксцентричная женщина, но не до такой же степени!..
— Что ты хочешь, — усмехнулась Адриенна, — война, Ангус! В такое время люди иногда совершают такие поступки, на которые никогда бы не решились в мирное время. Порой человек сам не знает, на что он способен. Часто, — она многозначительно подмигнула ему, — приходится играть роль, изображать из себя не того, кто ты на самом деле. Например, притворяться, что ты без ума от мужчины, тогда как на самом деле тебя от него тошнит…
— Ты имеешь в виду Уоршема? — догадался Ангус.
— Уоршем — свинья! — фыркнула Адриенна. — Грубая, жестокая свинья. Каждый раз, когда я утром ухожу от него, я потом по три часа моюсь — так он мне противен…
— Тогда почему же…
— Ни за что не догадаешься! — усмехнулась она. — Потому, что он плохо читает. Так плохо, что другие офицеры над ним смеются. Однажды ночью он стал вот так вот читать вслух — думал этим меня позабавить. Я сказала, что от его чтения меня лишь клонит ко сну, так он нарочно продолжал, чтобы меня позлить. Он же изверг — его хлебом не корми дай кого-нибудь помучить. Читает мне, дурак, всякие депеши, документы — думает, я в них ничего не понимаю. А у меня память хорошая, я потом все записываю слово в слово и отсылаю нашим — уж им-то виднее, на что они им могут сгодиться… Я понимаю, это, может быть, не такой подвиг, как возглавить отряд, но каждый служит родине в меру своих способностей…