– Вы просто ничего не помните, моя дорогая. Если бы меня не оказалось рядом, чтобы дотащить вас до Долины, сейчас ваши побелевшие косточки растащили бы по пустыне дикие звери.
– Просто не могу поверить, что лекцию о трезвом образе жизни мне читает юбочник и пьяница.
– Еще одно подобное выражение нежности, и я могу обидеться.
– Не понимаю, чему тут обижаться. В Египте вы разорили десятки раскопок, соблазнили сотню женщин. Император Нерон, пожалуй, был меньшим развратником.
Дилан рассмеялся:
– Если бы хоть половина этих историй была правдой…
– Но вы же не будете отрицать, что именно вы совершили нечто аморальное с женщиной на вершине Великой пирамиды?
– Она по крайней мере была трезвой. – Он понизил голос до шепота: – Надеюсь, теперь вы напиваетесь, предварительно тщательно заперев двери, Шарлотта. Англичане невысокого мнения о вдовах, балующихся виски.
– Довольно! – Она явно сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – И я что-то не помню, чтобы разрешала называть меня по имени.
– Да, такого позволения вы не давали, но у нас, юбочников и пьяниц, такие манеры.
Она разразилась хохотом.
– Ну, теперь мы квиты и, думаю, можем доверять друг другу.
– Вы в самом деле мне доверяете? – Он был изумлен тем, насколько, оказывается, хотел завоевать ее доверие.
Шарлотта долго на него смотрела, ничего не отвечая.
– Да.
Но видимо, она была не настолько уверена в себе, чтобы выдержать его взгляд дольше. Интересно, почувствовала ли она его жадный интерес к ней? Она казалась прямой и резкой, но при этом все время ставила его в тупик. Разговаривая с Шарлоттой Фэрчайлд, он каждый раз будто пробирался по неисследованной местности; она таила в себе опасности и неизмеримые возможности. Как жаль, что сейчас она совершенно трезвая! Тогда у него был бы шанс снова затащить ее на верблюда или в поджидающую за углом карету.
Неожиданно прогремел гром, поднялся ветер, кустарники вдоль аллеи зашелестели.
Дилан поднял воротник.
– Не хотите ли вернуться домой? Ведь у нас нет зонта…
– Я никогда не пользуюсь зонтом. – Она подняла лицо к небу. – Люблю грозу. Во время грозы становится темно и загадочно.
Шипящий сполох осветил зловещее утреннее небо.
– А молнии? Надеюсь, к молниям это не относится? Шарлотта прикрыла глаза, видимо, наслаждаясь разлитой в воздухе опасностью.
– О, конечно, молнии – это тоже прекрасно.
– Ну а какого вы мнения насчет жареных египетских кошек?
Нефер пыталась отряхнуть свою мокрую шкурку и скорбно мяукала.
– О, я совсем забыла о Нефер. Мне совсем не хочется, чтобы ее убило молнией.
Из черных низких туч потоками хлынул дождь. Шарлотта указала на широкий козырек над крыльцом ближайшего дома.