Наконец он поднял голову, посмотрел в глаза Хэтти и хрипло выдохнул:
– Это выше моих сил, любимая!
– Марио, я так тебя хочу, – простонала она.
– Я хочу тебя сильнее!
На секунду он зажмурился, словно от невыразимой боли, потом резко вскочил и потянулся за рубашкой. Хэтти тоже встала, повернулась к Марио спиной и стала застегивать «молнию» на платье. По ее щекам текли слезы. Видя, что она не может справиться с застежкой, Марио отвел ее руки.
– Позволь мне. – Он вдруг замер и резко развернул Хэтти лицом к себе. – Ты плачешь!
– Нет, не плачу, – пролепетала она, всхлипывая и шмыгая носом.
– Не стесняйся, плакать не стыдно.
Он поцелуями стер с ее щек соленую влагу. Но даже это мимолетное прикосновение подействовало на обоих слишком сильно. Через мгновение оба снова жадно прижимались друг к другу, губы снова слились в страстном поцелуе, лишившем обоих последних остатков выдержки. Марио поднял ее на руки, его глаза горели неистовым огнем, ответный взгляд Хэтти развеял все его сомнения, если таковые еще оставались. Он отнес Хэтти в спальню и поставил на ноги возле широкой кровати, залитой лунным светом.
– Ты уверена? – хрипло спросил Марио.
– Уверена, – прошептала Хэтти.
Она спустила платье' с плеч, позволила ему соскользнуть на пол и переступила через него. Марио опустился на колени и уткнулся лицом в шелковистую кожу ее живота.
– Любовь моя, я весь горю, боюсь, мне не хватит выдержки, я не смогу быть нежным.
– Мне не нужно, чтобы ты был нежным, – горячо возразила Хэтти, – мне только нужно знать.
Он поднял голову.
– Знать? Что?
– Что я не фригидна, нормальна, словом, не такая, какой меня называли мужчины, которые...
Хэтти ахнула: Марио стремительно поднялся, подхватил ее на руки и положил на кровать. Он склонился над ней, лицо в лунном свете казалось бледным, а глаза горящими.
– Твои любовники ни черта не смыслят, ты лучше всех, ты – само совершенство!
У Хэтти снова навернулись слезы на глаза.
– Марио, как бы мне хотелось...
– Чего ты хочешь, скажи мне, любимая?!
– Мне бы хотелось, чтобы до тебя у меня никого не было.
– Забудь о них, выброси из головы прошлое. – Марио слизнул с ее щеки слезинку. – Есть только ты и я.
И он оказался прав: когда их больше ничто не разделяло, когда они, обнаженные, лежали в объятиях друг друга, прошлое перестало для них существовать, тягостные воспоминания растаяли. Своими ласками и поцелуями Марио довел Хэтти до экстаза, она содрогалась от наслаждения, его руки и губы творили с ней нечто сказочное, невообразимое, заставляя жаждать большего.
Только уступив хриплой мольбе Хэтти, Марио наконец сделал их единение полным. На мгновение он замер неподвижно, сдерживая страсть, но Хэтти сама начала двигаться в настойчивом приглашении, и Марио с восторгом его принял. Он продолжал ласкать и целовать ее, жарко шепча, как она хороша, как он ее любит, как ему приятно быть с ней, а когда ему стало не хватать запаса английских слов, перешел на родной язык.