– Слух еще на воле прошел. Того грузина будто бы утопили.
– А ты больше верь болтовне.
– Пожалуйста, – слезы снова покатились из глаз Полипова. И так быстро, что он не успевал их вытирать. – Кныш обещал сегодня ночью меня пописать… Сказал: бля буду, до утра не допыхтишь. Ему ведь по хрену, на нем четыре жмура висят. Одним больше – не важно. Так и так – до гроба на зоне гнить. Теперь я понял: он действует по заданию этого урода Гендзехадзе. Он меня порежет, а на зоне ему грев обеспечат. Теперь я все понял… Так и есть…
Полипов давился слезами.
– Ладно, постараюсь что-нибудь придумать, – сжалился Девяткин. – Но перевод в Бутырку обещаю только через недельку, не раньше. Сейчас с перевозкой проблемы. Такие дела… Но выход есть. Ты делаешь чистосердечное признание, письменно излагаешь все обстоятельства того вечера. Все как было. Подробно. С именами, фамилиями… А я сегодня же избавлю тебя от Кныша и Гендзехадзе.
Полипов хлопал глазами и вытирал нос ладонью.
– Ну, твой ход? – сказал Девяткин.
Полипов живо представил себе литые кулаки Кныша. Бритвенное лезвие, зажатое между пальцами. И еще представил себя, больного, с лицом, исполосованным бритвой, обезображенного жестокими побоями. Он стоял у метро и совал рекламные листовки в руки прохожих, люди шарахались по сторонам, брезгливо морщились и отводили взгляды. Жить дальше почему-то расхотелось.
– Ну, мыслитель? – поторопил следователь. – Чего надумал?
Положив перед Полиповым листки чистой бумаги и вызвав дежурного офицера, Девяткин поднялся наверх. Неторопливо пообедал в столовой, завернул к приятелю в хозяйственное управление, чтобы взять реванш за вчерашний проигрыш шахматной партии. Когда начало смеркаться, вернулся в рабочий кабинет, перед дверью уже топтался лейтенант Жуков. Новости, которые он принес в клюве, заставили Девяткина надолго задуматься.
Елена Панова ушла с работы без четверти шесть вечера, по словам шеф-редактора она отправилась на встречу с каким-то летчиком инструктором, свидание назначили на один из подмосковных аэродромов, где его подчиненная проходит обучение в летной школе «Крылья». Ушлая соседка по площадке видела Панову вчерашним вечером, когда та ненадолго заскочила в квартиру, что в районе Парка Горького. А потом села в родстер БМВ и куда-то укатила. Очень спешила, видно, к мужику опаздывала.
Жуков с водителем отправились на аэродром, там их ждал сюрприз: родстер БМВ, на котором ездит Панова, стоит на автомобильной парковке у внешней стороны забора. Дежурные охранники, сверившись с журналом, заявили, что Елена, предъявив временный пропуск, зашла на территорию в двадцать два часа пятнадцать минут. Обратно не выходила, на аэродроме ее тоже никто не видел. Девяткин задал Жукову несколько наводящих вопросов и не получил толковых ответов: времени, чтобы собрать всю информацию о ночных похождениях Пановой, у лейтенанта было немного.