– Не стоит, я уже все видел, – покачал головой Олейник. – Откуда у вас этот карабин?
– Купил по охотничьему билету, – ответил Суханов. – В свое время, когда распродавали имущество армии, карабину Симонова стояли в охотничьих магазинах. Можно было приобрести в военных частях по разрешению МВД. Немного старомодная вещь, но мне нравится. Хороший бой.
– А где вы научились так стрелять?
– Это еще с юности, плюс постоянная практика. В армии я десять месяцев учился в ШМАС, ну, школе младших авиационных специалистов. Получил специальность стрелка-радиста. Дальше так и пошло по жизни.
– Есть разница: стрелять по бутылкам и стрелять по людям. Понимаете, о чем я? Руга дрогнет, собьется прицел… И все это в самый неподходящий момент. Когда надо нажать на спусковой крючок и не промазать.
– Мое пребывание в армии растянулось на четыре с половиной года, – Суханов зачехлил карабин. – И не от хорошей жизни. Так сложились обстоятельства: пришлось остаться на сверхсрочную. Не так много стрелков-радистов с опытом боевых действий. И стрелял я не по бутылкам. Наш самолет дважды сбивали. Я катапультировался из горящих машин, в которых пулевые пробоины надо считать сотнями. И летел вниз на дырявом парашюте. У орден, медаль «За отвагу». А всяким там благодарностям и грамотам давно счет потерял. Хоть с сортире стены ими оклеивай. Вместо обоев. Я на всякий случай захватил наградные книжки и военный билет. Показать?
– Верю на слово. А взрывное дело?
– Ну, я несколько лет летал на Севере. Возил экспедиции геологов и геодезистов. Там чему только не научишься.
– Хорошо, пусть так, – тон Олейника сделался мягче. – Почему вы тогда не летаете, а учите в школе детишек? И инструктируете пилотов любителей в частной школе? Человек с вашим опытом и заслугами обязан летать.
Суханов открыл багажник, положил карабин, туда же забросил пластиковый ящик.
– Астма, – ответил он. – От полетов меня отстранила медицинская комиссия. Из-за этой чертовой болезни. Хотя приступы кашля случаются не так часто. Как правило, весной. Но летать с этим нельзя. Хотя я абсолютно здоровый человек, чувствую себя таким.
– Хорошо, я подумаю, – кивнул Олейник. – А теперь отвезите меня обратно.
На автомобильной стоянке возле аэродрома Олейник пересел в свою машину представительского класса и газанул с места. Зубов минуту наблюдал, как тачка выезжает через ворота и поворачивает в сторону шоссе. Потом покачал головой и исподлобья глянул на Суханова.
На следующий день Олейник позвонил Зубову.
– Ты все еще хочешь взять с собой Суханова? Если так, я не возражаю. Но остается время передумать.