– Весь день?
– Да, а иногда и всю ночь, – заметил Джейсон, сопровождая свои слова лукавой усмешкой. – Караван наверняка остановился, чтобы люди могли спрятаться от дождя в фургонах, так что вам не стоит беспокоиться. Нас не бросят посреди степи.
Расправив плечи, Габриель решительно отозвалась:
– Все знают, что я уехала вместе с вами. Они видели нас вместе.
– И я уверен, что мы попадемся им на глаза, когда вместе возвратимся к каравану. Боитесь, что пойдут сплетни? – Сам он в этом нисколько не сомневался.
Габриель покачала головой. Совершенно очевидно, что Джейсону известна настоящая причина ее беспокойства.
– Важно не то, что они будут говорить.
– А что же тогда? – осведомился Джейсон чуть слышно, завороженный тонкими чертами ее прекрасного лица, которыми он впервые мог любоваться с такого близкого расстояния.
Посмотрев ему прямо в глаза и затаив дыхание, Габриель ответила:
– То, что на самом деле происходит между нами, а не то, что они могут себе вообразить.
Осторожно, чтобы ненароком ее не напугать, Джейсон потянулся к ней: – Дайте мне свою руку, Габриель.
В ее сознании вертелось множество предостережений, однако после минутного колебания она вложила ладонь в его руку. И едва его тонкие, загорелые пальцы сомкнулись, как по ее телу пробежала легкая дрожь.
– Пожалуйста, Джейсон, не надо…
– Не надо бояться собственных чувств, Габриель, потому что они никогда не подведут вас.
Дав ей такой совет, Джейсон усадил ее к себе на колени и отыскал ее губы, готовые, как и прежде, ответить на его поцелуй. Его пальцы между тем медленно скользнули вниз по пуговицам ее корсажа, затем он запустил руку под ткань и принялся ласкать ее упругие соски. Стараясь действовать осторожно, чтобы не напугать ее прежде времени, Джейсон хотел, чтобы на этот раз она приняла его щедрый дар, и наслаждался каждым мгновением. Поцелуй его был столь же долгим и томительным, сколь ласковым и нежным было его прикосновение.
Невзирая на его уверения, Габриель тотчас поняла, что чувства в очередной раз подвели ее. Его поцелуй обладал такой завораживающей силой, что под его действием она лишилась последних сил. Сунув руку ему под рубашку, она коснулась черных курчавых волос у него на груди и заметила, что дыхание его вмиг участилось. То, что его переживания были столь схожи с ее собственными, немало поразило ее, однако она не отняла руки, а принялась щекотать ногтями его упругий торс, и когда он резко выпрямился, чтобы снять рубашку, Габриель и не подумала вырываться из его объятий. Ее ярко-голубые глаза, теперь словно подернутые легкой дымкой, были переполнены нежностью, когда она снова положила ладони на его грудь и ответила ему улыбкой, едва он наклонился, чтобы снова коснуться поцелуем ее губ.