– Это самое красивое место в Уинтэше, ты не находишь?
Леонора вздрогнула и обернулась. Феннимор Кройд, молодой виконт Февершем, прошел через узкие каменные ворота к ней на смотровую площадку башни. Это была последняя из четырех мощных круглых башен, которые прежде были сторожевыми башнями крепости Уинтэш, а сегодня никто не заботился о пустующей сторожке в северном крыле, которая была предназначена для охраны входа.
– Б-боже мой, т-ты меня н-напугал, – пробормотала молодая женщина и прижала руки к загоревшимся щекам. – Я думала, что я здесь совершенно одна.
– До сих пор я предполагал то же самое, – ухмыльнулся Фенн и положил предметы, которые он нес под мышкой, на каменную скамью возле Леоноры.
– Если ты не против, мы могли бы быть здесь вместе в одиночестве.
Несмотря на легкий, шутливый тон его голоса, Леонора подумала, что в этом мимолетном замечании содержалось что-то большее. Она немного склонила голову, и вследствие этого неосознанного жеста в ее глазах отразилось голубое небо.
– Не исключает ли одно другое, Феннимор? – Она успокоилась и смогла справиться с заиканием, вызванным застенчивостью.
– В Уинтэше нет, – ответил он неожиданно серьезно. – Я знаю, как ты себя чувствуешь.
– Вот как? – Щеки Леоноры покраснели еще больше, и она механически отвела со лба выбившуюся прядь волос. Она не заметила, что Фенн нахмурился и сощурил глаза. – Как интересно. Ты пояснишь свои слова, уважаемый деверь?
– Уже больше месяца ты надрываешься, стараясь сделать из этого монумента что-то вроде уютного дома, но никто даже не замечает этого. Мой упрямый братец вполне доволен, когда моя дорогая мама улыбается ему, а остальные домочадцы чувствуют себя обиженными, поскольку ты требуешь от них тех работ, которые до сих пор считались совершенно ненужными.
Леонора помолчала несколько секунд, а затем заставила себя улыбнуться.
– Ты ошибаешься, говоря «никто». Ты же ведь заметил…
– Ты несчастлива…
Это был уже не вопрос, а спокойная констатация факта. Но у Леоноры было время привыкнуть к этому состоянию. Чего бы Феннимор ни хотел добиться этим провокационным заявлением, она не даст сбить себя с толку.
– Что заставляет тебя так думать? – пробормотала она подчеркнуто ироничным тоном.
– Ты знаешь о том, что я хочу стать художником? – признался он ей неожиданно.
– Я думала, ты хочешь поступить в Оксфорд, – удивилась Леонора, которая была рада, что разговор, по ее мнению, принял безобидный оборот.
– Да, чтобы изучать искусство. Еще охотнее я бы поехал в Париж или Рим… Мечты! До сих пор финансовое состояние нашего благородного семейства не позволяло мне поступить в Оксфорд. Кто знает, как долго еще я буду делать свои дилетантские эскизы, и некому будет сказать мне, как следует браться за дело по-настоящему.