Курс лечения голодом был вызван длительным страхом за свою жизнь. С саркастической гримасой на лице смотрела Леонора на свою фигуру сверху вниз. В ее шкафу уже не оставалось ни одного платья, которое не висело бы на ней как на вешалке и в котором она не чувствовала бы себя как маленькая девочка, тайком примерявшая мамины платья.
С отвращением она забросила далеко в траву надкушенное яблоко и прислонилась спиной к нагретому солнцем стволу старого, узловатого плодового дерева.
Сколько времени ей осталось, пока Герве заметит, что его яд потерял свое воздействие? Пока он придумает другой, более действенный, еще более смертоносный план, чтобы добраться до ее состояния?
Даже сейчас, при белом свете дня, Леонора была близка к отчаянию. Она связывала со своим замужеством такие скромные мечты! Собственный дом, детский смех, муж, который, конечно, не будет любить ее, но, возможно, будет хотя бы уважать.
Почему отец вынудил графа Уинтэша к этому браку? Какой прок ему от того, что его дочь стала леди? Что останется от нее, кроме мраморной таблички с именем где-то в углу фамильного склепа?
– Леонора! Как хорошо, что я тебя нашел. Герве ищет тебя повсюду!
Леонора вздрогнула, когда Феннимор появился в воротах парка.
Герве? Ему она сейчас никак не хотела показываться на глаза.
– Не говори ему, что я здесь! Пожалуйста, не выдавай меня!
– Что, семейные проблемы? – осведомился виконт Февершем, подходя к ней и делая гримасу. – В чем он провинился, бедный?
– Глупый! – Леонора заставила себя устало улыбнуться. Фенн любил своего старшего брата, и она не хотела разрушать его иллюзий о графе. Но у нее все же не было настроения шутить. – Я просто хотела бы немного побыть одна. Что в этом особенного?
Фенн пропустил мимо ушей явный намек и ловко вспрыгнул на низко расположенный сук дерева вблизи Леоноры.
– Тебя разозлила моя глубокоуважаемая мама? – продолжал он свой допрос.
– Почему это должна быть она?
– Потому что она отослала обратно портниху в поселок Святой Агнессы, не поставив тебя в известность.
– Какую портниху? – Леонора наморщила лоб. Она не слышала ни о какой портнихе.
– Ее модистку, – пояснил Фенн. – Ту особу, которая заботится о том, чтобы в глуши Уинтэша мама одевалась по последней моде. Скажи-ка, ты ведь не знаешь, что Герве попросил ее прислать эту женщину к тебе, когда она придет в следующий раз…
– М-мне не нужна м-модистка, – запротестовала Леонора сразу же. – Зачем это?
Фенн скривил рот.
– Тебе действительно правится ходить в этих унылых тряпках? Я не знаю никого, кто бы так же мало придавал значения своей внешности, как ты. Если бы не Джейн, ты, наверное, до сих пор продолжала ходить с этим ужасным узлом на голове в виде «вороньего гнезда» и очаровывать нас костюмами из шерсти мышино-коричневого и мрачного черного цвета!