Арсений думал: а она красавица, эта странная Карина. На экране она выглядит совсем по-другому. Экранная Карина Дрозд принадлежит к типу дамочек, которых он терпеть не может. Заносчивая леди, самовлюбленная дрянь. Уверенная в своей красоте, богатая, властная, сильная… В жизни она совсем не такая. Она показалась ему мягкой и скромной – ну, насколько скромной вообще может быть кинозвезда. У нее было интересное лицо – ее черты чуть заострились с годами, лоб прорезан тонкими, как волоски, морщинками. Под глазами наметилась тень, но она, пожалуй, делает взгляд еще более выразительным. И потом, эта вежливость, эта русская робость. Современные русские красавицы нагловаты и хамоваты, Арсения не всегда привлекали «аленушки», похожие на классических героинь. В Сибири такую девушку еще можно повстречать, а вот в Москве – весьма проблематично. Московские красотки иногда казались ему ненатуральными – феминизированные, американизированные (или европеизированные, что лучше, но ненамного), стремящиеся все к одному и тому же идеалу. Автозагаром намазанные, гладко проэпилированные, умело накрашенные, где надо, подкачанные – и все же никакие. Девушки на одну ночь. Даже Вероника, его Вероника, которую он вроде бы любил, даже она – всего лишь одна из них.
А тут – островок естественности в самом логове силиконово-гелево-пергидрольного мирка. Арсения не удивило бы, если бы всеми этими качествами обладала горничная известной актрисы, но сама Карина Дрозд… А как она смутилась, когда услышала какую-то банальность о красивых, кажется, руках (руки у нее, кстати, действительно красивые)! А как она суетилась, подливая ему кофе, а как она предложила разогреть для него пирог!
Неожиданно для себя самого Арсений почувствовал, что возбужден.
– Что за черт!
Он подкрутил ручку автомагнитолы, но громкий джаз лишь усугубил смутное желание. Арсению срочно нужна была женщина.
«Интересно, а что бы сказала эта Карина, если бы я начал к ней приставать?.. Наверное, запустила бы мне в рожу тарелкой со своим хваленым пирогом!.. И все же почему я не могу об этом не думать?»
Пятидесятилетнюю женщину воскресным утром лучше не беспокоить. Пусть она и красавица, пусть и моложава до такой степени, что внушает оптимизм дамам, с ужасом высматривающим первую морщинку. Как бы то ни было, сто шансов к одному, что воскресным утром вы обнаружите ее в бигуди и с заспанным лицом, лоснящимся от жирного крема.
По воскресеньям Карина Дрозд расслаблялась в блаженном одиночестве. Сама она называла это «кусочек кайфа». Всю неделю она обязана быть подтянутой улыбчивой красоткой, раздавать автографы и интервью. А в воскресенье можно, наконец, стать и самой собой – никаких утягивающих корсетов и туши на ресницах. Карина спала до полудня, потом еще пару часов валялась в постели, бездумно просматривая однообразный телевизионный ассортимент. Потом нехотя выползала из нежного одеяльного плена, пила кофе с сахаром (тоже роскошь!), размораживала тортик. Она всю жизнь с непримиримостью отчаянного вояки боролась с лишним весом, можно же на один-единственный день забыть о том, что от сладкого не худеют?