Рой был восхищен. Он сейчас же пойдет за Джэнайн и ребенком и, если придется, силой притащит ее в квартиру на Вестборн-парке. Они начнут новую жизнь. Майкл прав: надо ее вразумить. А тесть получит сполна! Пусть только попробует вмешаться!
Рой допил пунш и почувствовал, как разливается по телу тепло. Но не только от пунша. Его согревало сознание, что наконец-то он перестанет бездействовать и попробует изменить свою жизнь. Тревога в его душе сменилась ощущением радости. И ему кое-что перепадет от Майкла! В общем, надо действовать без лишних рассуждений!
По выражению лица Роя, Майкл догадался, что у него на душе, и подал знак бармену снова наполнить стаканы. Майкл любил Роя так же, как Бенни. Но слишком уж хороши были оба для этой жизни. Надо сделать Роя пожестче. Пусть станет настоящим человеком. Когда, наконец, они уберут с дороги Джо Рыбу, бизнес окажется целиком в руках Райанов. Майкл поднял стакан и чокнулся с братом.
– За Райанов!
– За Райанов!
* * *
Джоффри и Антони торчали в том дальнем конце Пэнзэнс-Гарденс, где она пересекалась с Принсдейл-роуд. Было четверть третьего ночи. Они сидели в черном автомобиле "хамбер-снайп", мерзли и нервничали, особенно Джоффри. Парни очень походили друг на друга: райановские темные волосы, жесткие подбородки. В Антони было больше суровости, и этим он напоминал Майкла, черты лица Джоффри отличались мягкостью, как у женщины.
– Долго еще мы будем торчать здесь? – вдруг спросил Антони, и Джоффри подскочил от неожиданности.
– Откуда, черт побери, мне знать? Думаешь, я оракул?
– Как остроумно. Ты действуешь мне на нервы. Ясно? – Давала себя знать присущая Антони враждебность ко всем и вся. Главным оружием Антони Райана были ногти, и он великолепно пользовался ими в драке. Только к Майклу Антони питал уважение.
– Прочитал две паршивые книжонки и решил, что знаешь все на свете?
– Прошу тебя, Антони. – Джоффри закатил глаза. – Прибереги-ка лучше свой пыл на то дело, которое нам предстоит сегодня ночью. Я почему-то не в настроении.
Снова наступило молчание. Антони не умел соображать так быстро, как Джоффри, в спорах обычно терпел поражение, и это его угнетало. Но не останавливало. Вот и сейчас он попытался зайти с другой стороны.
– Видел я вчера вечером эту, с которой ты хороводишься. Охотно трахнул бы ее. – Зная, что такое заявление заденет Джоффри за живое, Антони приготовил заранее один сногсшибательный аргумент. Но вместо того чтобы вступать в спор, Джоффри зажал брату рот ладонью. Они прислушались. Кто-то приближался к машине. Братья замерли в напряженном ожидании. Лицо Антони, казалось, окаменело, он судорожно вцепился в руль.