Солнце уже садилось, когда Бишоп неожиданно сказал:
— Если проклятие существует и мы от него не избавились, значит, ты умрешь в одиночестве и печали, как предрек Круки. Ни один мужчина не рискнет на тебе жениться.
— Знаю. Но выход есть. Ты должен просить короля сделать меня наследницей деда. Я смогу защитить западную границу от всех возможных захватчиков. Дед и отец учили меня воинскому искусству. Я умею обращаться с луком и стрелами и бросать нож. Правда, с мечом управляюсь плохо: он слишком для меня тяжел. Зато я хитра, Бишоп. Невероятно хитра. Если французы захотят напасть, я загоню их в море.
— Я силен, Меррим, хорошо владею мечом, и все же со мной всегда одиннадцать солдат.
— Не сейчас.
— Да, я рискую не только своей, но и твоей жизнью. Кто же будет твоими солдатами, Меррим? Кто будет сражаться за тебя? Защищать Пенуит? Не твои же старики!
Девушка молчала.
— Солдаты должны иметь силы, чтобы натянуть лук и целиться, а для этого следует иметь верную руку и глаз. Нужно суметь заметить врага и сражаться с ним даже голыми руками, если понадобится. А боевой топор? Он ведь очень тяжел. Все старики скоро умрут, и с кем ты останешься?
— Сколько живу, никто из них не умер.
— Тебе всего восемнадцать.
— Пока был жив отец, тоже никто не умер. Оба надолго замолчали.
— Предположим, ты победила всех врагов Пенуита и Англии, — продолжал он. — Но кто придет после того, как ты умрешь? Что случится с Пенуитом тогда?
Девушка тяжело вздохнула. Он услышал тихий шепот:
— Наверное, мне следует смеяться… потому что иного выхода нет.
Что-то по-прежнему гнало его вперед, а кратчайший путь на северо-восток лежал вдоль побережья. И это что-то не давало ему взять ее невинность.
Они объезжали стороной деревни и небольшие замки. Бишоп все гадал, куда подевались воры и разбойники, которым ничего не стоит перерезать им глотки, но когда Меррим показала на небольшое облачко пыли, возникшее вдалеке, мигом насторожился.
— Табун лошадей, а может, и отряд всадников, — пробормотал он и направил Бесстрашного в маленькую рощу лиственниц. Сейчас ему нельзя драться. Нельзя, чтобы его убили. Нельзя, чтобы Меррим осталась беззащитной.
Он спешился и поспешно зажал ноздри жеребца, опасаясь, что тот заржет.
Они молча выждали, пока пыль рассеется, и снова пустились в путь, останавливаясь только затем, чтобы дать отдых коню. Они приближались к цели. Бишоп ощущал это всем своим существом.
— Ты поймешь, когда мы доберемся туда?
— Пойму, — улыбнулся он поверх ее головы.
— Но откуда ты узнаешь?
— Узнаю.
Именно так сказал бы принц. Бишоп едва не выпал из седла. Опять?! Он неожиданно испугался, что точно узнает, где находится, когда окажется там, куда стремился. Он крепче сжал талию Меррим. К вечеру второго дня небо потемнело.